- Дамы и господа, прошу вас, пройдёмте в обеденную залу! - громко позвал дон Росселини-старший, широко улыбаясь. - Ужин в честь скорой свадьбы моего сына и наследника Дарио и прекрасной синьорины Розы Риччи подан!

И приглашённые гости потянулись к распахнутым дверям, ведущим в большое помещение, где проводились торжественные трапезы. Дар, подхватив меня под руку, пошёл вперёд.

Я ловила восхищённые взоры на своём статном женихе, завистливые на моём колье и тихо про себя хихикала. Нервное напряжение потихоньку сходило на нет и откат в виде приподнятого настроения оказался приятным бонусом.

Ужин прошёл как-то буднично. В основном громкие итальянцы обсуждали урожай винограда, и дела торговые, я сначала слушала со всем тщанием, но когда одно и тоже пошло на третий круг, перестала и занялась смакованием простой, но очень ароматной пищи. Никаких лишних консервантов, ароматизаторов, усилителей вкуса тут ещё не было и, если судить по времени, куда меня занесло, нескоро изобретут. Ну и Слава Богу! Курица была на вкус именно курицей, овощи добавляли пикантности, соль оттеняла весь вкусовой калейдоскоп, заставляя меня прижмуриваться от удовольствия. Далия и другие молодые синьорины сидели рядом со своими родителями и могли только вежливо улыбаться, украдкой кидая заинтересованные взгляды на присутствующих неженатых молодых людей.

А вот перед самым сном, стоило мне переодеться, в дверь комнаты резко постучали. Эми кинулась отпирать, и какого же было моё удивление, когда я увидела на пороге мачеху.

- Выйди, - кинула она Эми, после чего без спроса уселась на край моей кровати. - А ты сядь. - Было видно, что ей находиться рядом со мной противно, что она себя пересиливает, но тем не менее дальше разговор пошёл не о моих драгоценностях, а совсем о другом.

- Очень скоро ты станешь замужней донной. Я обязана рассказать тебе, что именно происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине. И как вообще получаются дети.

- Паола, может, не нужно? - еле сдерживая смех, серьёзно вопросила я.

- Нужно, - гневно сверкнув на меня глазами, припечатала она. - Так вот, в брачную ночь ты возляжешь с супругом, твоё дело лежать и не шевелиться, выполнять всё, что тебе скажет муж. Тогда, возможно, и боль пройдёт быстрее и не будет такой острой. И подарок потом какой получишь... Муж твой будет приходить к тебе каждый раз, пока ты не забеременеешь.

- Хмм, - вздохнула я, стараясь изобразить стыдливость юности.

- Со временем, когда тело твоё привыкнет, ты даже сможешь получать удовольствие, - зачем-то добавила она и резко встала. - Моя задача выполнена. Тебе что-то непонятно?

- Всё понятно, - кивнула я, а мачеха рванула к двери, - только один вопрос, - женщина замерла спиной ко мне, - зачем вам понадобился мой набор из рубинов? Носить при отце вы бы его точно не смогли. Или сказали бы, что я его забыла дома? Или что я вам по доброте и в порыве небывалой щедрости его подарила?

Громко хлопнувшая дверь и посыпавшаяся от внушительного удара пыль, были мне ответом.

Глава 15

Роза

Солнечный свет лился в комнату через распахнутое узкое окно, укутывал меня в лёгкую полупрозрачную пелерину, придавая белоснежному платью и кружевной фате сказочный блеск и очарование.

Я провела ладонью по лифу, густо вышитому жемчугом, скользнула вниз, легко коснулась пальцами прохладного шёлка...

В той жизни лишь раз я была невестой и такого платья у меня не было, меня облачили в обычный, взятый напрокат, наряд, больше похожий на колокол с ужасно неудобным кринолином.

Сейчас же невероятно нежное, струящееся свадебное платье с завышенной талией, подогнанное аккурат по моей фигуре сидело идеально... При каждом шаге угадывалась осиная талия, точёные бёдра, высокая округлая грудь.

- Вы прекрасны! - прошептала Эмилия со слезами счастья на глазах, глядящая на меня. - Будьте счастливы, госпожа!

- Грацье, Эми, милая! - мой голос чуть дрогнул, горло подвело от переполнявших меня чувств.

Самые противоречивые эмоции наполнили сердце: мне хотелось сорваться и бежать куда глаза глядят, я вдруг резко перехотела идти замуж, с другой стороны, я не могла отказаться от данного мною же слова и бросить Дарио у алтаря, не представляю, как в этом случае он будет себя чувствовать под взорами стольких гостей. А ещё я боялась... вдруг счастья не случится? Вдруг Дарио не тот, с кем я обрету радость и душевную гармонию? Вдруг снова случится выкидыш...

- Всё непременно будет хорошо, - словно прочитав мои мысли, громко заявила Эмилия, - вы необыкновенная, иначе и быть не может! И, я так полагаю, уж простите, потеря памяти благотворно повлияла на ваш характер, сделав вас эмм... - она оторопела, не зная, как выразить свою мысль, - сделав вас спокойнее, что ли.

- Уравновешеннее, - улыбнулась я, слова помощницы позабавили и снизили градус напряжения.

- Дочка? - в дверь стукнули и тут же её распахнули, - ты гото... ва? - Жакоб Риччи замер на пороге с приоткрытым ртом, глядя на меня с искренним восхищением. - Как же ты похожа на мать! - слёзы блеснули в уголках его глаз, - твоя красота пленительна, Роза, Дарио просто невероятно повезло! - с отцовской гордостью добавил он и подошёл ко мне, чтобы осторожно приобнять.

- Спасибо, папа, - выдохнула я, мандраж вернулся и попытался захватить моё сознание, сцепив зубы, тряхнула головой, отгоняя панику, и через силу выдавила улыбку. - Я готова.

- Вот и славно, ты у меня решительная и сильная девочка, - вздохнул Жакоб, - в последнее время стала, конечно, какой-то тихой и задумчивой, но Риччи не из тех, кто боится сложностей, ведь так?

- Так, - кивнула я.

- Тогда пойдём, гости заждались, а жених поди извёлся весь, ожидая свою невесту, - по-доброму добавил он, я же, бросив последний взгляд на своё чуть размытое отражение в полированной бронзовой пластине, взяла отца под руку, и мы направились на выход из комнаты.

***

Дарио

Дарио хотел бы быть невозмутимо-отстранённым, и, выполняя наказ отца, спокойно жениться на синьорине Риччи.

Но Роза всколыхнула в его груди странные чувства. И если поначалу девушка показалась ему вздорной, избалованной папиной дочкой, которая ни в чём не знала отказа, а её частые истерики и недовольство всем и вся неимоверно его раздражали, то потом, когда она