chitay-knigi.com » Научная фантастика » Имя нам - легион - Александр Сивинских

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 102
Перейти на страницу:

Генрик фыркнул и отмахнулся.

– Шутник, ха-ха. Ох и оторвет тебе Бобсон хозяйство твое беспокойное! Он, знаешь ли, Веронику уже полгода обхаживает. Всех переплюнул. Терпеливый… – В голосе Генрика Филиппу почудился намек на разочарование.

– И тебя?

– И меня. Не думаешь ли ты, что я мог пройти мимо нее без единой попытки склонить к близкой дружбе? Некоторое время даже надежда какая-то появилась – это когда она ко мне на колени стала забираться. Потом выяснилось, что у Больших Братьев и их прекрасных сестер представления об интимности несколько отличаются от наших. Посадка на колени, к сожалению, не значит ничего. Вот так-то, господин Жуан!

– Ты, значит, попытался, а мне нельзя? Друг, называется! Иди уж, компенсируй свое фиаско калориями!

* * *

Вероника на этот раз была одна: ни собаки, ни начальника обоза.

Филипп с ходу ударился во все тяжкие: врал, хвастался, осыпал ее комплиментами и стихами, бросал под ноги цветы, сорванные по пути, сетовал на судьбу, не сведшую их раньше, и радовался шансу, выпавшему им сейчас.

Он играл мышцами и мел кудрями.

Он острил, падал на колени и говорил пылко.

Возможно, он несколько переигрывал (а возможно, и изрядно), но результат был налицо: Вероника зацепилась! Такое замечается сразу, особенно если есть кое-какой опыт. Поэтому Филипп ничуть не удивился, когда она первая потянулась к нему губами.

Поцелуй, к сожалению, получился не слишком страстным, – Вероника ловко уклонилась от его страждущего рта, и мимолетно чмокнула в щечку.

– Тебе пора, Филипп. До встречи!

– С нетерпением буду ее ждать! – блистая очами, воскликнул преисполненный любовного энтузиазма волокита.

– Я тоже…

От этих слов проворные ястребиные крылья взметнулись за его мускулистыми плечами, и он вихрем полетел восвояси, оглашая окрестности клекотом торжества.

Победоносен!…

* * *

Незадолго до отбоя заявился старшина. (Подштанники менять? – едва не спросил Филипп.) Он подозрительно осмотрел обстановку кубрика, повреждений казенного имущества не обнаружил и опустил на пол средних размеров картонную коробку, громыхнувшую железом.

– Таскай вам, безруким, ядрена… Прими заказ.

– Какой заказ? – не понял Капралов.

– Открой, узнаешь. Наберут, ядрена, деревянных… – посетовал он на вопиющую несообразительность солдата.

В коробке плотненько устроились цинк с патронами, здоровенный пистолет и нож в глубокой кобуре из свиной кожи.

Действительно, заказ.

И как я о нем забыл? – удивился Филипп. Он привычно взялся за ухватистую рукоятку ножа, покрытую тканью со специальной, прилипающей к ладони, пропиткой, и потянул. Ш-ш-ш, – сказал нож и показал свой великолепный, сверкающий клинок. Н-да, это уже минус: товарный вид, несомненно, важен, только такая красота в боевой обстановке совсем не в жилу – враз демаскирует. Тем не менее нож был очень хорош.

– Где расписаться? – Филиппу хотелось поскорее избавиться от недружелюбного старшины и всласть побаловаться замечательным оружием.

– Тут. – Он выложил перед Филиппом толстую амбарную книгу, обернутую клеенкой.

* * *

Уверенный, что Генрик еще не спит, Филипп сгреб свои приобретения в охапку и помчался хвастаться. Глядя на его счастливое лицо, Саркисян иронично усмехнулся, отложил нож (Я в этом ни бум-бум), пощелкал затвором пистолета и сообщил:

– Бесполезная трата денег. Простая пуля хонсака не возьмет: скользнет по панцирю и гуд бай! Разве в башку попадешь…

– Что же делать? – расстроился Филипп.

– Есть один вариант. Сходи к слесарю, может, заменит боеприпас на подкалиберный. Вот только… человек он тяжелый. Насквозь советский. Бывший ведущий инженер из технической лаборатории при какой-то гнилой конторе вроде КГБ. Взорвал он кого-то не того, прежде чем здесь оказался, или еще что – доподлинно неизвестно, дело темное. Да никто и не суется выяснять. Главное – ручки у старика золотые и котелок варит. Братские умники из исследовательского центра не гнушаются к нему на поклон ходить. Если понравишься, блоху для тебя подкует, ну а если нет… не обессудь. Зовут Сергеем Даниловичем. Я тебя провожу, он как раз любит по ночам в своих железках ковыряться. Серьгу только сними да волосы под берет спрячь.

* * *

Невысокий, щупленький Сергей Данилович сидел за верстаком и напряженно терзал грубым, драчевым напильником что-то металлическое. Железяка скрипела и стонала. У Филиппа сразу заныли зубы. Он поморщился и громко сказал:

– Здравствуйте, Сергей Данилович!

– Спасибо, и тебе того же! Кто таков? – Он перестал измываться над безответным металлом. – Новенький?

– Так точно! Рядовой Капралов.

– В каком взводе? У Саркисяна, говоришь? Это хорошо. Генрик парень стоящий. Ты, сынок, должно быть, пришел оружие показать, что на аванец свой купил? Прав я? То-то, дядя Сережа редко ошибается! Ну, показывай.

Филипп протянул ему свою вороненую двенадцатимиллиметровую гордость. Слесаря перекосило.

– Хеклер и Кох? Вот же, блин! И этот говном американским разжился… Ты что, милый, боевиков обсмотрелся? На фига тебе это уродство? – Он брезгливо взял пистолет за ствол двумя пальцами и заглянул в ствол.

– В журнале видел, вот и загорелось. Калибр там, надежность…

– Загорелось ему… Ишь ты, какой легковоспламеняющийся. Порох! В комсомоле состоял?

– Не успел. – Филиппу жутко не хотелось углубляться в дебри политических дискуссий. – Пули бы к нему, Сергей Данилович, неплохо подкалиберные, а то говорят…

– Поучи, поучи меня, тупорылого, – фыркнул слесарь.

Мгновенно взмокнув, Филипп умолк.

Сергей Данилович ловко раскидал Хеклера по частям и принялся скоблить щечку затвора надфилем, ворча под нос: Хорошо, гад, закалили, буржуи.

– Патроны давай! – похлопал он ладонью по верстаку.

Филипп выложил три коробки патронов.

– Это что, все? Нет? Сколько же у тебя всего?

– Тысяча штук.

– Ладно, эти снаряжу, так и быть, для серьезных дел. Тренироваться обычными будешь. Свободен!

– У меня еще нож, – прошептал Филипп, доставая из сумки Рэндал. – Говно?

Сергей Данилович довольно гоготнул:

– Соображаешь! На глазах умнеешь. Говно, естественно… Ишь, как блястит!

Он оторвал от рулона, повешенного на проволочной рамке, бумажное полотенце и провел по нему лезвием, держа полотенце за уголок. В воздухе запорхала тонкая полоска бумаги.

– Добро, хоть вострый. Раньше-то пользоваться приходилось? Или только карандаши точил да огурчики нарезал?

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 102
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности