– Да.

Джанфранко повернулся к брату.

– Ты тоже останешься в Лос-Анджелесе?

– Я буду в Санта-Барбаре, – вмешалась Кристабел. – У меня там живут и мать, и отец. Если меня вызовут на студию, я сяду в машину и приеду.

– Ты ничего не забыла, дорогая? – вкрадчиво спросил Федерико.

– Ты имеешь в виду себя?

– Спасибо, что вспомнила, – съязвил Федерико.

Глупо пытаться переиграть его, подумала Кристабел. У меня это никогда не получалось.

– Будешь десерт?

– Кофе, – твердо сказала Кристабел, демонстрируя всем своим видом решительность. – С ликером.

Федерико подозвал официанта и, о чем-то посоветовавшись с Джанфранко, попросил счет.

– Все уже оплачено, сэр.

– Тут какая-то ошибка.

– Нет, сэр. Та леди, что ушла первой, просила записать все на ее счет.

Кристабел еле сдержала улыбку. Молодец, Маргарет! – торжествовала она. Тебе удалось одержать целых две победы в этот вечер: поставить на место Джанфранко и задеть самолюбие мужчин, самостоятельно оплатив счет.

– Стало быть, эту молодую женщину надо воспринимать всерьез, – бесстрастно заметил Федерико.

– Да уж.

Кристабел уловила усмешку в интонации Джанфранко и решила открыть свои карты.

– Я полностью на стороне Маргарет.

Братья одновременно взглянули на Кристабел.

– Отвези ее домой и постарайся заткнуть ей рот, – посоветовал Джанфранко брату, вставая из-за стола.

– Я так и сделаю, – заверил Федерико, еле сдерживая смех.

Они вместе покинули ресторан. Джанфранко проводил их до дверей отеля.

– Приятных сновидений! – Кристабел помахала ему, устраиваясь на переднем сиденье.

Джанфранко оставался непроницаемым, а Кристабел внутренне ликовала. Кажется, наконец-то зазнайка Персетти встретил достойного соперника в лице Маргарет! Остается ждать дальнейших событий.

Машина влилась в обший поток. Кристабел уставилась в окно, стараясь отвлечься вечерним пейзажем. Ночь была ясной и прохладной, и звезды виднелись так же отчетливо, как освещенные окна небоскребов.

– Продолжим наш разговор?

Кристабел посмотрела в упор на Федерико, в ее голосе зазвучали нотки несвойственного ей цинизма, когда она отчеканила:

– Кажется, весь разговор свелся к факту подписания мною съемочного контракта.

Федерико стукнул кулаком по рулю.

– Дорогая, речь вовсе не о твоей карьере! – Он помолчал, глядя на дорогу. – Речь о нашей совместной жизни. Не обо мне, который силой обстоятельств вынужден торчать в одном месте, в то время как ты находишься в другом. Улавливаешь?

– Все шло к этому.

– Нет, все могло быть иначе, если бы ты предупредила меня о своих кинопробах, – отчеканил Федерико, стараясь сохранять самообладание. – Я мог бы скорректировать свой график, подладиться под твой. – Он многозначительно взглянул на Кристабел и переключил внимание на дорогу. – Больше я подобного не допущу.

Кристабел сделала глубокий вдох и очень медленно выдохнула.

– Как ты сказал? Не допустишь?

– Нет, – подтвердил Федерико. – В будущем между нами не должно быть недомолвок и притворства. Мы будем все обсуждать друг с другом и развеивать всякие сомнения.

– Не уверена, что у нас с тобой есть будущее, – пролепетала Кристабел, и тут же готова была откусить себе язык.

– Ошибаешься, дорогая, – спокойно возразил Федерико.

– Как ты можешь это утверждать?

– Очень просто.

– А как же наши проблемы?

– Например? – В тоне Федерико слышался теперь вызов.

– Например, ты сам. – Кристабел приготовилась загибать пальцы на своей руке. – Следишь за каждым моим шагом, пристально изучаешь каждого, с кем я общаюсь, втайне от меня разрабатываешь план финансирования фильма, делая меня заложницей. Между прочим, шантаж уголовно наказуем.

– Не забывай, что ты жена состоятельного человека и мое участие в семейном бизнесе автоматически подвергает опасности любого, кто ко мне близок. Существуют такие вещи, как вымогательство, похищение, так что я не мог оставить тебя без присмотра.

– Зато мог хотя бы предупредить меня! Как, по-твоему, я должна была реагировать, заметив слежку за собой?

– Ты забыла, как не отвечала на мои звонки? – прорычал Федерико, выйдя из себя. – Я нанял лучших детективов, а не дилетантов, которые могли испугать тебя.

– И что от них требовалось? – Кристабел была уязвлена до глубины души. – Поминутно докладывать, с кем я беседую, куда иду, что делаю?

– Недоверие тут ни при чем, – огрызнулся Федерико. – Надо было обезопасить тебя.

– Это называется «проникновение в частную жизнь». В данном случае в мою. – Кристабел уже не могла остановиться. – Я ненавижу тебя после этого.

– Не возражаю, дорогая. По крайней мере, я был уверен, что ты в безопасности.

– Финансовые проблемы съемочной группы оказались тебе на руку, – продолжала обличать его Кристабел. – Ты получил возможность приставить дуло пистолета к моему виску и отдавать мне приказания: «Делай то, делай так». – Она полоснула его гневным взглядом. – Я этого тебе никогда не прощу.

– «Никогда» – понятие растяжимое.

– До конца моих дней, – охотно уточнила Кристабел.

– Скажи, – медленно произнес Федерико, – что ты планировала после окончания съемок?

– Проведать близких.

– А потом?

Так далеко Кристабел старалась не загадывать.

– Не знаю, – честно призналась она.

– Ну да, не знаешь. – Федерико на секунду воздел к небу обе руки, и быстро опустил их на руль. – Потом ты заявишь, что будешь общаться со мной только через адвоката.

– Не исключаю такого варианта.

– Предварительно не позвонив, не пытаясь заехать домой?

– А где все-таки наш настоящий дом, Федерико? – Кристабел усмехнулась. – Ты имеешь дома и квартиры в нескольких странах. Мне пришлось бы выяснять через твоего секретаря, где ты в данный момент находишься.

– О Господи. Тебе не приходило в голову, что, учитывая все вышесказанное, я в один прекрасный день действительно, как ты выразилась, приставлю дуло пистолета к твоему виску?

На некоторое время в салоне машины воцарилась тишина.

– Поверь, меня ничто не остановит, – нарушил молчание Федерико.