Джек мгновенно выхватил из кобуры пистолет и ткнул дулом ему под ребра.

— Нет, имею. Я имею на это полное право. Вы грубо обращались с девушкой, с нашей официанткой.

Пробурчав что-то себе под нос, посетитель удалился.

— Кто это был? — спросил Себастьян.

— Не знаю, но этот человек — не джентльмен, — проговорил Джек, поднимаясь по лестнице.

Спустя несколько часов Себастьян с удивлением увидел, что в таверну вошла Люси — вошла в своем обычном наряде. Себ подошел к ней и спросил:

— Зачем ты пришла сегодня? Подожди, пусть сначала нога пройдет.

— Я чувствую себя просто превосходно, — ответила девушка с ослепительной улыбкой. — И мне не терпится приступить к работе.

— Да я вижу, ты вся сияешь от счастья. Поделись своей радостью:

— Я была с Чарли на пикнике.

— Ну и как?..

— Лучше не бывает. — Люси понизила голос и добавила: — Ты оказался прав, Себастьян. Не знаю, готов ли Чарли сейчас ко мне вернуться, но одно бесспорно — он любит меня по-прежнему. — Чмокнув Себа в щеку Люси направилась к бару.

Что ж, Люси — свободная женщина, подумал Себ. Пусть поступает так, как ей велит сердце. Тяжко вздохнув, он направился в глубину зала, где стоял бильярдный стол. Он убеждал себя в том, что не имеет никаких прав на Люси, но все же чувствовал, что на сердце ему легла свинцовая тяжесть, а в душе поселилась печаль.

В среду Люси пошла в пекарню, чтобы купить горячий круассан для Хейзел. Стоило ей шагнуть через порог, как Чарли тут же отправил хмурую Черри за прилавок, а сам прошмыгнул на кухню. Это немного огорчило Люси, но она решила, что Чарли избегает ее из-за того, что произошло между ними на озере. Теперь уже она точно знала, что Чарли к ней не совсем охладел, просто ему требовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах и, возможно, найти способ отделаться от Черри.

Вдохновленная этой мыслью, Люси с улыбкой подошла к прилавку:

— Горячий круассан, пожалуйста! — Черри подала ей булочку и проворчала:

— Чарли не нравится, что вы беспокоите его. Почему бы вам не оставить его в покое?

— Вы уверены, что Чарли не хочет меня видеть? — с вызовом спросила Люси, бросая на прилавок монетку. — Или вы не спрашивали его? Может, вы сами так решили? — Подмигнув сопернице, Люси с гордо поднятой головой вышла из пекарни.

По дороге в редакцию она думала вовсе не о Чарли, а о Себастьяне. В последние несколько дней он как бы отдалился от нее и очень изменился. Говорил с ней, как со своей работницей, а не по-дружески, как было до этого. Люси скучала по их шутливым беседам и по лукавым намекам, которые Себ раньше позволял себе, когда они оставались наедине. А может, она слишком много от него хотела? В конце концов она и в самом деле его работница.

С такими мыслями Люси вошла в редакцию и положила круассан на конторку. Обычно Хейзел сразу же набрасывалась на любимое лакомство. Но сегодня она была так взволнована, что даже не заметила лежавшую перед ней горячую булочку.

— Люси, вы не поверите! — воскликнула она. — К воскресенью мы распродали все номера нашего еженедельника. Прежде такого никогда не случалось!

— Правда? Думаете, это из-за новой колонки «Спросите у Пенелопы»?

— Конечно, черт возьми! — Хейзел схватила с письменного стола стопку бумаг. — Смотрите, одних только жалоб сколько!

— Жалоб? Звучит не слишком приятно! — Редакторша в ответ громко расхохоталась:

— Дорогая, ведь жалобы — это замечательно! Это означает, что газету читают, а наши статьи никого не оставляют равнодушным.

Люси вспомнила, как отозвался Себастьян о ее колонке.

— Разве это хорошо, когда читатели считают колонку Пенелопы глупостью?

Хейзел внимательно посмотрела на девушку:

— А разве кто-то назвал вашу работу глупостью? — Люси кивнула:

— Да, Себастьян Коул. Хейзел снова рассмеялась:

— Сделайте милость, дорогая, зарубите себе на носу: в этом городе всем заправляют женщины! Именно им адресована колонка Пенелопы. Но поверьте мне на слово, нашу новую рубрику будут читать и многие мужчины. Иначе как вы объясните то, что письма с жалобами написаны главным образом мужчинами?

— Значит, мужчины тоже будут читать колонку Пенелопы?

— Да, черт возьми! Но они никогда не признаются, что читают колонку для женщин. А уж если их в этом уличат, то они обязательно назовут рубрику глупостью. Как, например, Себастьян. Такая уж у них натура! Не принимайте близко к сердцу то, что сказал Коул… Если, конечно, его мнение не является для вас крайне важным. Если же он вам не безразличен…

Люси вспыхнула, вспомнив, с какой безудержной страстью Себ целовал ее.

— Дело совсем не в этом, — поспешила она разуверить Хейзел. — Просто Себастьян заставил меня почувствовать, что моя колонка не так хороша, как я воображала.

— Да, она не хороша, — сказала Хейзел. — Она просто великолепна! Себ ничего больше не сказал о нашей газете?

— Да, он хотел узнать, кто прислал Пенелопе этот вопрос.

— Что вы ему ответили?

— Я так расстроилась, что не могла больше говорить с ним о газете. Просто сказала ему, что ничего не знаю, вот и все.

— И правильно сделали! Так лучше всего. Тот, кто задал вопрос, поймет, чей он. А остальных это не должно касаться. — Хейзел наконец-то заметила лежавший перед ней круассан. — О, это мне?

Люси кивнула, и Хейзел тотчас же взяла булочку и откусила кусочек. Когда она прожевала, девушка спросила:

— Как вы думаете, это нормально, когда мужчина обручен с одной девушкой, а все еще хочет целоваться с той, которую бросил?

— Вам нужно знать это для себя или для колонки? — осведомилась Хейзел. — Мне кажется, это весьма удачный вопрос для новой рубрики.

— Это не для рубрики, а для меня лично. И я не могу использовать такой вопрос для колонки, пока сама не узнаю ответ на него.

Хейзел пристально посмотрела на девушку:

— Расскажите, пожалуйста, поподробнее. Кто этот парень?

Люси сначала рассказала про свой приезд и про недоразумение с письмом, а затем о пикнике. Выслушав рассказ девушки, редакторша воскликнула:

— Мерзавец — вот он кто! Но раз этот Чарли так подло поступил с вами, зачем же вы продолжаете покупать булочки в его пекарне?

— Потому что Себастьян сказал: лучший способ вернуть Чарли — притвориться, что мне он стал совершенно безразличен. Я покупаю у него булочки, чтобы он не забывал о моем существовании.

— Да, Себ — парень не промах! — Круглые глаза Хейзел стали задумчивыми и мечтательными. — В нем определенно что-то есть. Вы согласны со мной?

— Да, конечно, — кивнула Люси. И тут же, не удержавшись, добавила: — И почему только какая-нибудь ловкая и умная женщина еще не поймала его в свои сети? У Себастьяна Коула есть возлюбленная?