Послышался шум мотора. Он глянул в окно, и увидел “девятку”, которая резко затормозила у ворот. Посмотрел на номера, сверился со списком машин, которые следовало пропускать на территорию беспрепятственно. “Девятка” была в списке. Сергей нажал на кнопку. Машина въехала во двор. Из нее выбрались двое парней и скрылись за дверями склада. Сергей их узнал. Это были вчерашние “быки” из больницы. Моисеев достал из кармана куртки блокнот и мелким почерком записал номер машины.

— Ну что, нашли брачного афериста, который мою бухгалтершу трахнул? — поинтересовался Евгений Викторович у “быков”.

Парни расположились в креслах с пакетами сока в руках.

— Дохлое дело, начальник. Он — “тихуша”, с “братвой” никаких дел не имеет. Зачем ему “братва”, когда он сам себе и “авторитет”, и “шестерка”, — сказал один из парней, потягивая сок.

— Парни, вы поймите, у меня из-за этого дела башка пухнет, — Евгений Викторович тяжело вздохнул. — Хорошо, если он лох, а вдруг это спланированная операция?

— Если операция, тебя еще вчера бы под белы рученьки в “воронок”. Лох, начальник, лох, — усмехнулся парень. — “Папа” бригадиру сказал, чтобы ты эту туфту из своей башки выкинул и дальше свои дела делал.

— Моргуну хорошо — ему бы только деньги считать, а я задницу каждый день подставляю.

— Сам вызвался, — парень допил сок и забросил пустой пакет в мусорную корзину. — Никто тебя за морковку не тянул. Как там наш директор поживает? А то “папа” в беспокойстве.

— Поживает, — Евгений Викторович плеснул себя в стакан минералки, залпом выпил. — С любовницей за шубами съездил. Хочет осенью свой бизнес сделать.

— Из наших денег или из своих? — поинтересовался парень.

— Свои вложил.

— Может, это и хорошо, что из своих, — задумчиво сказал парень. — Главное, чтоб не мешал. У него — связи, у нас — деньги. “Папа” передал, чтобы ты с его людьми побольше тусовался. Не повредит.

— Ребята, найдите афериста, а? — жалостливо попросил Евгений Викторович. — Я вам отдельно побашляю. В обиде не будете.

Парни переглянулись.

— И что там у тебя за бухгалтерия такая? — подозрительно спросил “бык”.

Была ночь. Часы над стеклянной стойкой показывали четверть второго. Сергей смотрел на экран телевизора. На экране переворачивались и горели полицейские машины, раздавались выстрелы, выли сирены, катались по асфальту горящие люди — обычный американский боевик. От пяти чашек крепкого кофе сна ни в одном глазу.

Он думал о Лере. Как она там, в больнице? Перевели ее в общую палату или нет? Хорошая девушка. Почему он ее сразу не разглядел? Мудак — в живот раненый. А дела-то у них в супермаркете темные. Боятся сор из избы выносить. Наверняка припугнули всех, кто вчера насчет “левого” склада вякал. Это они умеют. В любом деле так — против начальство рот не разевай, зубы потеряешь.

К воротам подкатил груженый тентованый “Камаз”. Сергей глянул в окно, на номера, на темный силуэт водителя в кабине. Под плексигласом лежала записка: “Камаз” пропустить без документов.” Вот оно, подтверждение слов той огромной, похожей а бегемота, тетки из мясного отдела. Как ее там — Маргарита Александровна?

Сергей нажал на кнопку, и ворота со скрежетом отъехали в сторону. “Камаз” въехал во двор и развернулся. Из дверей склада показались грузчики. Сергей достал блокнот, записал номер машины.

Водитель “Камаза” вошел на склад. Евгений Викторович, как всегда, сидел в кресле и делал пометки в своих бумагах.

— Здрасьте, — поздоровался водитель. — Мои вам звонили?

— Звонили-звонили, — поморщился Евгений Викторович. Сегодня днем действительно был неприятный разговор с оптовым складом. “Пятьдесят на пятьдесят” их, конечно, не устраивало. С безналичных денег приходилось платить налоги. А он в своем супермаркете за весь “левый” товар имел “черную” наличку, которую только в большой широкий карман положить — и никакого тебе геморроя с налоговиками. И на оптовом складе они это прекрасно понимали. Обидно, конечно, — Документы на товар давай!

Водитель протянул ему бумаги, Евгений Викторович их перелистал.

— Последний раз работаем, — сказал он водителю, доставая из “кейса” пакет с деньгами.

— Так моим и передать?

— Так и передай. Скажи… Впрочем, я сам им позвоню, — Евгений Викторович отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Алиса готовила ужин и одновременно по телефону утешала плачущую подругу, которой изменил муж. Утешала она ее как-то неумело, дежурно, бесчувственно. Та, видимо, это понимала и утешаться не хотела.

В дверь позвонили.

— Ларочка, извини, ко мне пришли. Я тебе минут через десять перезвоню, — сказала Алиса, положила трубку и облегченно вздохнула.

Она ожидала увидеть Владимира Генриховича. На пороге стоял посыльный в кепке с вышитым на ней зелеными нитками кенгуру. В одной руке он держал большой букет кремовых роз, в другой — коробку, перевязанную шелковой лентой.

— Добрый вечер, фирма “Визит”. Девушка, это вам! — протянул посыльный Алисе коробку с букетом.

— От кого? — спросила Алиса, принимая подарки.

— Отправитель захотел остаться инкогнито, — улыбнулся посыльный, довольно нахально разглядывая девушку.

— Странно, — пробормотала Алиса. Она зашла в прихожую, порылась в кармане плаща. Протянула посыльному мелочь “на чай”, но парень отрицательно мотнул головой.

— Ни в коем случае! — сказал он. Алиса ждала, что посыльный попрощается и уйдет, но он не уходил. — Девушка, вы меня извините, ради бога, можно вас в щечку поцеловать?

— Еще чего! — возмутилась Алиса. — У вас что, какие-то проблемы?

— Нет, — смутился посыльный. — Просто впервые в жизни вижу такую прекрасную девушку.

— Вы каждой клиентке такое говорите? — сердито спросила Алиса.

— В первый раз, — еще больше смутился парень.

— Ну ладно уж! — Алиса подставила щеку, и парень неловко в нее ткнулся.

— Телефончик там есть, если что — звоните! — сказал он на прощание и убежал.

“Странный какой-то посыльный! — подумала Алиса, закрывая входную дверь. — И подарок странный. Никогда Володя ей ничего не посылал. Сам лично дарил.”

Алиса положила букет на стол рядом с мойкой, сорвала с коробки ленту. В коробке была консервная банка.

— Что за маразм! — произнесла Алиса. Она потянула за кольцо банки. В банке оказался раствор, в котором лежала раковина, которая довольно легко открылась. В раковине была крупная жемчужина темно-сиреневого цвета. Алиса замерла в восхищении.

Налюбовавшись жемчужиной, она положила раковину на стол, взяла букет, выискивая в нем записку. Записки не было. Нет, все это, конечно, приятно, но должен быть хотя бы намек — от кого.