Ты открыл его и прочитал. Оно было почти таким же коротким, как и то, которое ты получил от нее в офисе.

Она благодарила тебя, говорила о том, что теперь может не беспокоиться за сына, и прощалась.

Ты удивленно посмотрел на Пола:

— Где она? Она не уехала?

Он кивнул:

— Вернулась в Чикаго, вчера. Понимаете, ей дали только неделю отпуска, надо выйти на работу утром в понедельник. — Он усмехнулся. — Господи, я уверен, она рада, что сбыла меня с рук.

Он открыл одну из папок и начал перелистывать наброски, разъясняя их содержание. Ты одобрительно кивал, продолжая думать о седой учительнице, которая спешила вернуться в школу, чтобы заработать себе на жизнь, оставив сына и отца раскручивать эти сложные проблемы. Ты размышлял, почему она не пришла раньше и имело ли это значение. Что, если она привела бы тебе Пола до твоей женитьбы на Эрме?

Наконец просмотр рисунков закончился.

— Перед своим отъездом мама кое-что предложила, — с сомнением сказал он, — но я не знаю, понравится ли вам ее идея. Она взяла с меня обещание, что я попрошу вас. Понимаете, не важно, когда мне ехать, и я могу задержаться на месяц-два и сделать с вас бюст.

То есть если вы пожелаете. Не знаю, что у меня получится, но мне бы очень этого хотелось. У вас голова прекрасной формы и отнюдь не заурядное, выразительное лицо.

Если бы ты даже еще ничего не решил, после этого ты был бы окончательно побежден. Какой мудрой, простой и прямой оказалась миссис Дэвис!

— Она хотела, чтобы я предложил это вам как мою собственную идею, — продолжал Пол, — но, боюсь, это прозвучало бы немного нахально. Я же еще не состоявшийся мастер.

Это было бы забавно — иметь свой собственный бюст, подумал ты. Статую. И одну сделать с Эрмы, и пусть она за нее заплатит. Или с Дика. Или со старой миссис Стентон, она достаточно тщеславна, а денег у нее даже больше, чем у Карра. В конце концов, если ему нужна практика, почему бы нет? Если он смог сделать бюст этой девушки, почему он не сможет сделать твой бюст? Сделать его из мрамора или из бронзы? Тебе всегда больше нравился мрамор, белый мрамор, тебе нравилось ощущение дыхания плоти под его твердой поверхностью.

В следующий понедельник начались сеансы позирования.

Ты никому об этом не говорил, даже Эрме — тем более Эрме. И Джейн, хотя в то время ты виделся с ней чаще, чем прежде, в связи с проблемами Маргарет, из-за болезни и смерти матери, из-за поездки в Огайо на похороны.

Никто из вас, детей, не ездил туда после своего отъезда, хотя мать несколько раз приезжала в Нью-Йорк.

Каждый раз ты с Джейн уговаривали ее остаться, и каждый раз, становясь все более дряхлой и слабой, она отказывалась и возвращалась в Огайо, где жила в доме своей сестры Коры, в большом белом доме под сенью кленов.

Ты, Джейн, Маргарет и Роза поехали на похороны в одном поезде, Ларри приехал из Айдахо, это была его первая поездка с тех пор, как пять лет назад он покинул Огайо. Все было сделано до вашего прибытия, оставалась только неприятная роль вежливой скорби, потому что никто не ощущал острой потери. Мать давно уже умерла для всех вас. С Джейн, вероятно, было иначе, потому что между ней и матерью были близость и понимание, о которых младшие дети и не подозревали.

По всей видимости, Маргарет мысленно оставалась в Нью-Йорке, озабоченная своими проблемами, Роза, как всегда, была занята только своей внешностью, а Ларри, бесцельно слоняясь с крыльца в гостиную и обратно, не проявлял готовности что-либо делать. На следующий день вы поехали на кладбище в длинной цепи других машин и смотрели, как гроб с телом матери опускают в яму рядом с могилой вашего отца.

А утром следующего дня по предложению Джейн ты отправился с ней на площадь, в аптеку, и проторчал там битый час, пока она разговаривала с ее владельцем — с тем самым простаком, которого двадцать лет назад она просила тебя ей помочь уговорить. Осматривала стойки и полки, делала замечания по поводу всяких новшеств и изменений. Тебе предложили зайти за стойку и в память о прежних временах сделать себе содовую. Ты смотрел на Джейн с удивлением и завистью. Она получала удовольствие от этого визита! Ей действительно было интересно узнать, что старый кабинет, где хранились лекарства для лошадей и таблетки Виллатора, переделан в новую блестящую стойку, заполненную маленькими кожаными библиями, и что за предыдущий год было продано больше трех тысяч этих книжек, причем с каждой получена выгода в шесть центов.

Вы прошлись вместе по Мейн-стрит, рука в руку, раскланиваясь в ответ на уважительные и сочувствующие поклоны старых друзей и знакомых.

— Все-таки мы чертовски дешево продали тогда аптеку! — заметила Джейн. — Она так удачно расположена, это просто золотое дно!

И при этом деньги ее интересовали меньше всех знакомых тебе людей.

В тот вечер вы все уехали в. Нью-Йорк, пройдя пешком путь от большого белого дома, где умерла ваша мать, до нового кирпичного здания вокзала всего в трех кварталах от него. Ты заказал для трех женщин купе в салон-вагоне и отдельное купе для себя и Ларри, который, добравшись до самого Огайо, уступил просьбам Джейн ненадолго съездить в Нью-Йорк.

— А что там происходит между Маргарет и Розой? — спросил Ларри, когда вы ставили багаж в углу купе и снимали пальто после отправления поезда. — Они ведут себя так, как будто готовы съесть друг дружку.

— Они бы и съели, — ответил ты. — Девочки здорово поссорились.

— Из-за чего?

— Маргарет собирается стать соответчиком в суде, а Роза не хочет, чтобы она это делала.

Ларри, наклонившийся в этот момент, чтобы достать из сумки журнал, удивленно воззрился на тебя.

— Не спрашивай меня, — поспешно сказал ты. — Я действительно много чего здесь не понимаю, но нам придется этим заняться. Можешь спокойно выбросить свой журнал, эта поездка зарезервирована для семейного совета. Джейн попросила, чтобы мы пришли к ним, как только устроимся.

По-видимому, Ларри эта перспектива понравилась еще меньше, чем тебе, вообще же ни он, ни ты никаким образом не были затронуты этим делом; твое смущение происходило от твоего полного бездействия. Джейн пришлось неизбежно быть вовлеченной в это, ибо обе сестры апеллировали к ней, и, собственно, мы должны были помочь Джейн. Помочь самой Джейн!

У дверей в салон-вагон ты позвонил, и когда вы вошли на приглашение Джейн, то, судя по всему, прервали Розу на полуслове. Она сидела, поджав под себя ноги, на длинном диване, курила сигарету, ее глаза сверкали, а тяжелая масса коротких темных волос пребывала в живописном беспорядке. Маргарет устроилась напротив и подвинулась, давая место Ларри, а потом снова перевела взгляд на Розу.

— Повтори еще раз, чтобы это мог слышать глава семьи, — сказала она, кинув взгляд на тебя, после чего обернулась к Ларри: — Я не очень хорошо тебя знаю, хотя ты мой брат, но ты выглядишь приятным человеком. Ты веришь в любовь сестры?