Джинни хлопнула себя по лицу и скривила уголок губ в кривой ироничной улыбке; его позерство вечно. Но она знала, что за этой маской уверенности скрывается страх, и это осознание лишь усиливало её тревогу. Её сердце колотилось в груди, когда она думала о том, какой высокой может стать цена этого выступления. Лучше было бы, если бы Кубок не выбрал его...

Том, собравшись с силами, шагнул вперёд; его палочка сверкнула в воздухе, когда он произнёс заклинание, чтобы отвлечь дракона. Огнедышащий гигант, охраняя своё сокровище, развернулся, изрыгая пламя, которое ярко вспыхнуло и осветило арену.

— Skjold med kald flamme — крикнул он, и из его палочки вырвался яркий поток света, который образовал защитный барьер, отражая огненные струи.

Джинни наблюдала, как Том ловко уклонялся от атак дракона; его движения были быстрыми и точными. Он метался между камнями, используя каждую возможность, чтобы приблизиться к яйцу, которое сверкало как солнце. Ему нужно было действовать быстро, прежде чем дракон снова возобновит атаку.

Когда он наконец достиг яйца, его сердце колотилось от адреналина. Он протянул руку, но в этот момент дракон, осознав его намерения, резко развернулся. Хвост дракона просвистел около лица Тома, и тот скривился от удара, но не сдавался. Он вновь направил палочку на дракона, произнося заклинания защиты, чтобы отвлечь внимание чудовища и дать себе шанс.

Зрение Джинни не позволяло разглядеть всех деталей, но она увидела, как хвост дракона просвистел около лица Тома, и тот скривился, а уже в следующую секунду, когда он повернул голову, ей захотелось кричать. Она зажала рот рукой при виде большого алого кровоточащего пятна на левой щеке. Мерлин! Ей даже представить страшно, как ему больно и насколько на самом деле серьёзна рана!

Том вместе с золотым яйцом сбежал; он выполнил задание, но цена... Джинни подорвалась с места, как в тумане; она поднялась с места, вызвав недовольные возгласы сзади сидящих зрителей. Гермиона что-то говорила, но она не разобрала слов; всё доносилось как через добротный слой ваты. Сталкиваясь с людьми, отдавливая чужие ноги, она прорвалась по узкой лестнице, по которой слетела со скоростью снитча, не чувствуя земли под ногами. Она добежала до палатки, в которой был Том.

Она неуверенно замерла перед входом, не решаясь отодвинуть штору.

"Давай, Джинни, ты должна это сделать! Том там в непонятно каком состоянии один?! Ты должна его поддержать," — убеждала она себя, дрожащей рукой держась за штору, всё ещё не решаясь — "так, насчёт три!"

1, 2, 3!

***

Том сидел на кушетке, пока мадам Попи бегала вокруг него с зельями, а магическая игла парила около его лица, зашивая порез. Он повернул голову и криво улыбнулся Джинни, которая резко замерла на входе; в её спину влетели Мэри и Лоуренс, как и она, спешащие к нему (для поглощённой своими мыслями и тревогами Джинни это было крайне неожиданно!).

— Красавчик, да? — с неприкрытой иронией сказал Том.

— Не вертитесь, мистер Ригель, если не хотите, чтобы вам зашили лишнего!

Джинни отмерла и подошла к Тому, сев перед ним на корточки; она отрицательно мотнула головой.

— Ты не должен говорить так; разве небольшая царапина может что-то изменить?

— Дракон порезал ему рот до уха, это не маленький порез, — тихо произнёс Лоуренс, и его тут же обожгло двумя яростными, как пламя того самого дракона, взглядами.

— Заткнись! Ты сейчас вовсе не помогаешь! — рявкнула на него Джинни; её тон и интонация изменились с такой резкостью, что длинноязыкий Лоуренс подскочил на месте, прячась за Мэри.

— Но это же правда! — обиженно буркнул он себе под нос.

— Не всегда правда к месту, — поучительно произнесла Мэри, давая щелбан Лори.

Джинни больше не обращала внимания на ребят, полностью отдав своё внимание Тому. Её взгляд изучающе впивался в каждую черточку, изгиб лица и особенно в рану. Будь это кто-то другой, её бы передёрнуло от отвращения при виде располовиненной щёки, но это был Том. Её Том. Поэтому кровоточащая рана, которую быстро и умело зашивала игла, вызывала лишь щемящее чувство и фантомные боли в щеке, словно это не Реддлу штопают рану, а это в её плоть вонзается игла, протыкает, выходит и входит вновь раз за разом. Её ледяные руки сжали горячие Тома в жесте поддержки.

Раны от магических тварей не проходят бесследно; на его лице навсегда останется шрам, напоминающий об этом дне.

— Вот нужно было тебе участвовать во всём этом? — вдруг прошипела Джинни, в голову которой пришёл самоуверенный образ Реддла, когда тот кидал своё имя в Кубок.

— Нужно, — отрезал Том; его щеку зашили, и он неловко открывал рот, толкая языком щеку, которая зажила, но судя по появившейся морщинке на лбу, шрам был не только виден, но и чувствовался. — Слава победителя турнира откроет мне многие дороги, да и деньги разве могут быть лишними?

Джинни резко поднялась и, поставив руки-в-боки, нависла над Томом угрожающим холмом; взгляд её метался, как молния.

— Придурок! Разве может это быть дороже твоей жизни?! — гаркнула Джинни, и этого было мало; чувства клокотали в ней и искали выхода, и нашли в подзатыльнике. — Вспомни, что ты, мантикору  тебя раздери, сделал, чтобы сохранить свою жизнь, и ты теперь вот так легко ей рискуешь?!

— У меня всё под контролем.

— Под контролем у него всё! Конечно! И щека тоже часть плана? — скрестила она руки с выговором, глядя сверху вниз на Тома.

— Небольшой форс-мажор, — нехотя признал Том. — Но всё будет в порядке, обещаю.

— Обещает он! Снова поранится — закопаю!

Том посмеялся, а потом скривился из-за боли в щеке, и настала очередь Джинни скривить губы в ухмылке. Лоуренс и Мэри были брошены в одиночестве; в мире Тома и Джинни им не было места.

Глава 9. Том и Джинни: Взгляд на мир.

Ещё с недели две-три лицо Тома было объектом всеобщего внимания. Куда бы он ни пошёл, все беззастенчиво пялились на него. Близнецы долго шутили о втором знаменитом шраме и не раз спрашивали, каково это — быть вторым Гарри Поттером. Но шутили они недолго... Ровно до того момента, как Том вышел из себя и проклял их чем-то заковыристым из арсенала заклинаний, собственноручно созданных. Они говорили правду на протяжении всего дня! Для Фреда