Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я видела иного человека.
Дисциплинированного, образованного, воспитанного и скромного мужчину. Мужественного и самоотверженного. Смелого. Но при этом мужчину, который не мог, возможно, даже для самого себя, сформулировать определение своего душевного состояния. И как следствие, не придумав ничего лучше, сделал выводы по анализу своего поведения, что он человек «неправильный», применив к себе популярное, среди молодежи оскорбление «конченый»! Было такое впечатление, что Ваня этим словом защищается, накрывается, словно невидимым куполом, и оправдывается. Вот только оправдывается он исключительно перед собой, перед своей совестью, потому что, повторюсь, не может найти другого объяснения.
На самом деле, мне кажется, все было проще.
Большую часть Ваниной жизни его готовили к защите Родины, и в назначенное время он пошел выполнять свой воинский долг.
Ему пришлось, преодолевая чувство простого человеческого страха, шагать вперед. День ото дня идти и не оглядываться. И поверьте, это выражение является истинным и в прямом, и в переносном смысле. Ване вот-вот исполнится всего тридцать лет, а он уже не понаслышке знает, что такое боль, горе, страдания. Что такое смерь. Он видел смерть, он сталкивался с ней лицом к лицу…
Он видел, он не забудет, как бы этого ни хотел, возможно, ему до сих пор снятся кошмары, в которых он находился не один месяц. Но он вернулся из этого ада, вернулся живой, вернулся в спокойную жизнь!
Иван деликатно уходил от ответов на вопросы о том, что происходило и происходит на границе с Украиной. Зная, «как там», считаю, что это правильно. Не нужно нам, мирным жителям, знать детали этой ужасной беды. Мы можем только догадываться…
Но и вернувшись в мирную жизнь, он остался в профессии, представители которой так же каждый день видят смерть. На вопрос «почему?» – он ответил кратко: «Кто, если не я? Меня так воспитали!»
И как следствие, после всего того, что пережил Ваня там, всего того, что от караула к караулу ему приходится видеть здесь, его взгляды на жизнь значительно отличаются от взгляда каждого из нас. Он не «конченый», он просто знает цену жизни. И словно человек, истощенный жаждой, Ваня жадно поглощает каждую минуту своей жизни. Все прелести и радости жизни. Он знает, что смерть может прийти неожиданно, и ему хочется из своей жизни, из молодости извлечь максимум всего… А мучается он от того, что в установленные социальные рамки его поведение не вписывается. Уж, по его мнению или по мнению окружения, я не знаю…
А судьи кто?…
*«Истинную цену жизни знает только десантник. Ибо он чаще других смотрит смерти в глаза». Генерал армии В. Ф. Маргелов
***
Вчетвером мы проболтали до рассвета. Я не верила в такие совпадения. Сидела и рассматривала Ваню, а он улыбался мне. В какой-то момент я несла очередную чушь, Катя взмолилась вслух, чтоб я хоть на минуту замолчала, а Ваня просто закрыл мне рот рукой.
– Мы нашли тебя! Наконец-то появился мужчина, который смог ее приструнить, – запищала Катерина.
Ваня, вновь смущаясь, улыбнулся.
– Оставь мне свой номер телефона, – прощаясь у входа в ресторан, попросил он.
– Зачем, Ванечка? Тебе тридцать лет, ты молодой парень. У меня двое детей и куча жизненных трудностей. Полумуж, любовник. Я не нужна тебе. Не порти себе жизнь, – с грусть говорила я. Пытаясь трезво оценивать нас.
– Ты за меня решить хочешь? – спросил он.
– Что мы скажем твоим родителям? – не в бровь, а в глаз била я.
– Оставь свой номер телефона!
– Нет, Ванечка. Давай так! Захочешь, сам меня найдешь. Ты знаешь, где я работаю, как минимум. Найдешь – я твоя!
Я потянулась поцеловать его в щечку, он крепко прижал меня к себе. Мы заглянули в глаза друг другу, не знаю, как он, а я утонула в них. Вот он, мужчина моей мечты!
– Дура! Какая же ты дура! – негодовала Катя, и муж ее ей поддакивал!
– Знаю, что дура, Катенька! Мальчика жалко, ему тридцать лет. Будем надеяться, что он не робкого десятка, утром поймет, что я его судьба, и как в сказке, прискачет ко мне на белом коне! – вздыхая, ответила я.
– Еще раз дура! – с ухмылкой выдал муж Катерины. – Откуда у него белый конь? На красной пожарной машине! С мигалками и сиреной, все как положено!!!
Мы рассмеялись и поплелись домой. До начала рабочего дня оставалось два часа.
***
Утро было тяжелое. Давид на меня злился, с горем пополам я смогла с ним помириться. Видимо, с Ваней мы познакомились, когда Давид еще был в ресторане. Упреки и обвинения лились на меня рекой. Я особо не скрывала, что очень впечатлилась этим человеком. Много говорила о нем в тот день. Видела, что Давид злится и ревнует, но мне это нравилось. Это говорило о том, что я ему все еще небезразлична. Мне хотелось, чтобы он ревновал. Я с радостью подливала масла в огонь. А потом ходила и смаковала. Но и Ваня из моей головы не выходил. В животе объявились знакомые ощущения. Бабочки запорхали!
На следующий день, рано утром, Давид позвонил и попросил его захватить по дороге на работу. Он не просил об этом уже несколько месяцев. Я удивилась, но заехала к нему. За чашкой утреннего кофе он сказал, что уже не может удержаться, и подарил мне новогодний подарок. Это были дорогие умные наручные часы. Я о таких даже мечтать не смела. Пищала от радости. Вечером Давид позвонил мне, и мы разговаривали о всякой ерунде больше часа. Потом он мне прислал романтичное сообщение на ночь. А утром я проснулась от пожелания доброго утра. В течение дня Давид то и дело заскакивал в мой кабинет просто поцеловать в щечку. Отказался от обеда с привычной компанией и провел его со мной. Вечер мы провели у него в берлоге вместе. Ушел он поздно ночью. Понятно, что не книжки читали! Я засыпала, чувствуя себя очень счастливой. Я снова чувствовала себя любимой и нужной. Я была рада, что Давид исправлялся. Что его ревность привела в чувства. И он вспомнил о том, что мне нужны внимание и его любовь…
***
В начале третьего ночи раздался телефонный звонок. Номер был мне неизвестен.
– Слушаю, – спросонья произнесла я.
– Привет! Я тебя нашел! – раздался уже знакомый голос.
– Как? – расплываясь в улыбке, спросила я.
– Разведка донесла! – ответил Ваня.
Мы проговорили совсем недолго. Обсудили,
