тут случается проходят войска. Обычно они следуют в Веры, где пополняют корабельные команды.

– Как мне тебя звать? – спросил Виал.

Раб даже не сразу понял, что вопрос относился к нему.

– Тебе известно мое имя.

– Это кличка для записи у магистрата. А получив свободу, ты можешь выбрать любое имя. Ну, записавшись в трибу своего хозяина, взяв его родовое имя.

– Мне этого достаточно.

Какой крепкий орешек. Не так-то просто его разговорить.

Виал не сдавался. Ведь всякий торговец славится умением вести переговоры. Разве может какой-то необразованный раб справиться с ним.

– Ты говорил, что родом из Скирты.

– Вы запомнили? – удивился Эгрегий и посмотрел на торговца.

Он редко смотрит в глаза. Это не потому, что он трусит, как всякий раб, а потому что скрытен. Виал сразу почувствовал, что раб старается сохранить многое в тайне.

– На память не жалуюсь, – ответил Виал. – Я торгую с южными и восточными странами, изредка хожу на запад. Но на севере никогда не бывал. Скирта, где это?

– Это не север, господин.

– Не Коматия? – удивился Виал. – Тогда, где это?

– Город, что на берегу Негостеприимного моря.

– Так далеко?! Невероятно!

– На севере, где горы диких быколюдей.

– Не слышал о них, – признался Виал.

– А ваш друг знал, наверное, потому он меня купил.

Виал хотел спросить, как же этот человек попал в рабство, но сдержался. Еще не время. Не удастся получить все и сразу.

– А я, – заговорил Виал, – торговец из города Циралиса. Как твой хозяин. Я состою в коллегии.

– Я помню.

– Никогда не лишне повторить. Город наш небольшой, немного граждан, зато полно складов, верфей и таберн! Ты представь: десятки кораблей каждый месяц приходят в порт…

Виал принялся описывать город. Для него это был сам прекрасный и самый любимый город, а повидал он немало. И дело даже не в статусе гражданина, просто ему нравилось это небольшое поселение, где люди умели из всего извлекать выгоду. Девизом каждого семейства Циралиса было: вложи монету, получи двойную прибыль. Не обязательно деньгами, можно и удовольствие получить.

В Циралисе до сих пор действует философская школа, проповедующая отказ от боли и жизнь в радость. Не грубые плотские удовольствия, хотя и они тоже.

Эту школу посещал Виал, хотя философом он не стал, не тот склад ума.

– Звучит заманчиво, – сказал раб, когда Виал закончил.

Не похоже, что его захватил рассказ торговца. Что ж, придется искать другой путь. Найдем ключ к его душе, решил Виал.

– А твоя родина? Если больно вспоминать, то не говори.

Раб помотал головой. Ему явно понравилось, что свободный проявил к нему такой интерес.

– Холодное море, где на глубине скрывается черный монстр. Он душит все живое, что попадает в его щупальца. На этом берегу в Прекрасной бухте расположена Скирта.

Он рассказывал о снежных зимах, об обледенелых причалах, замерших сточных канавах. Вспомнил нападения быколюдей, спускающихся с гор. О торговцах из восточных царств, заходящих в Негостепреимное море.

Вспомнить больше он не мог. Только обрывки, общие впечатления. Ведь, как узнал из его рассказа Виал, парня мальцом выкрали из дома. Те самые быколюди, что промышляют разбоем в предгорьях. А потом продали его на корабль.

Виал испытал неприятное чувство. Ведь он сам занимался торговлей людьми. Такими, как этот парень. И ему предстоит с ним работать. Может быть и после путешествия. Как он отнесется к тому, что Виал работает мясником?

Вот уж подшутил над ним Дуилл, не мог подобрать другого телохранителя? Как можно доверить жизнь тому, кого ты же отправил на рынок.

– Жизнь – это колесо, мы не можем предугадать, что нас ждет, – сказал Виал.

Хоть в чем-то уроки философской школы пригодились. Фортуной можно объяснить любое дерьмо.

Виал поднялся, сладко потянулся и, схватив мешок, сказал:

– Идем! Будущее не станет ждать нас, настигнет прям здесь!

Он побежал к дороге, не чувствуя ни усталости, ни прожитых лет.

Раб последовал за ним. Ускоренным шагом они последовали по дороге. Пастуху было проще, он привык пешком проходить большие расстояния. Виал вскоре почувствовал, что задыхается, но не подавал виду. Он упорно шел вперед, не обращая внимания на стертые ноги, потную спину и перегретую голову.

Вот доберемся до постоялого двора, думал Виал, вот тогда и отдохнем.

Умирать будет, но продолжит идти. Ведь пока не закончил дело, нельзя останавливаться. Как бы ты ни устал, чтобы ни случилось, а двигаться надо.

За это торговца уважали в коллегии. Хотя это же становилось предметом шуток. Его называли «онагром» или попросту – ослом. По имени его звали редко, даже Дуилл, вроде друг, а все равно обращается к нему по родовому имени.

Быть ему по жизни Виалом, одним из многих. Косс Виал рассчитывал, что его-то имя останется в истории полностью. Не только города Циралис, но всего Государства!

Вот только добраться до берега, только бы заручиться поддержкой резчиков. Тогда то он станет самым известным, самым богатым! Ради этого стоит рискнуть, пересечь море на небольшой лодке.

Его новый спутник не знает об этом. Откуда ему могут быть известны опасности путешествия. Дуилл понимал, на что идет друг. И даже он не смог отговорить от предприятия. Виал припоминал, что во время пьянки, Дуилл пытался его образумить. Не вышло.

Дорога повернула на юг. На востоке поднимались Масирские горы, названные так по имени племени, населяющего их. Сами горы тянутся с севера Гирции до самого юга. Племя масиров обитает к югу от Города, потому вся горная гряда получила их имя. Это были первые враги, с кем столкнулись граждане.

А теперь эти дикие горцы стали респектабельными гражданами, такими же членами общины, как Виал или Дуилл.

– Ты знаешь эти горы? – спросил Виал у раба.

Говорил он запинаясь, что указывало на его усталость.

Эгрегий принялся рассказывать про людей, населяющих предгорья. Похоже, ему нравилась история этого племени. Виал решил, что они напоминают парню о