Карл говорит:

— Мы еще не знаем всей истории целиком. Возможно, он выяснил что-то о Лисе, пока был чайником.

Мать Элизабет говорит:

— Его заколдовали. Спорю на что угодно.

Они будут обсуждать это всю неделю. Талис — на кухне, готовит бутерброд с сыром и маринованными огурчиками.

— Итак, что ты думаешь? — говорит Джереми. Это что-то вроде хобби, но гораздо более бессмысленное — попытаться заставить Талис заговорить. — В самом ли деле умерла Лиса?

— Не знаю, — говорит Талис. — Мне снился сон.

Джереми ждет. Талис, кажется, тоже ждет. Она говорит:

— Мне снился ты.

И замолкает опять. Есть что-то нереальное в том, как она готовит бутерброды. Как будто это не бутерброд, а нечто гораздо более многозначительное и таинственное. Или как будто вскоре она проснется и поймет, что не существует вовсе никаких бутербродов.

— Ты и Лиса, — говорит Талис. — Сон был о вас обоих. Она сказала мне. Сказать тебе. Позвонить ей. Она дала мне номер телефона. У нее проблемы. Она сказала, у тебя проблемы. Она сказала держать друг друга в курсе.

— Туманно, — говорит Джереми, обдумывая это. Ему никогда не снились сны о «Библиотеке». Ему однажды снилась Талис, но сон был из тех, о которых не принято рассказывать. Они попросту сидели рядом, ничего не говоря. Талис держала его за руку.

— Это не ощущалось как сон, — говорит Талис.

— Какой номер телефона? — говорит Джереми.

— Я забыла, — говорит Талис, — забыла, как только проснулась.

Мать Карла работает в банке. У отца Талис в подвале караоке, он знает наизусть слова песен «Like a Virgin» и «Holiday», а также слова всех песен из мюзиклов «Госпел» и «Кабаре». Мать Талис — дипломированный терапевт, она составляет психологические тесты для дамских журналов. «Какой вы телевизионный персонаж» и так далее. Родители Эми познакомились в коммуне города Итака, прежде Эми звали Галадриэль Луна Шуйлер, но потом родители пришли в чувство и сменили имя. Все поклялись хранить это в тайне, что иронично, если вспомнить, о ком речь.

Зато отец Джереми — Гордон Стренгл Марс. Он пишет романы о гигантских пауках, гигантских пиявках, гигантской моли, а однажды даже о гигантском плотоядном розовом кусте, который растет возле особняка в северной части Нью-Йорка и влюбляется в отважную девочку-подростка с шумами в сердце. Пауки размером с собак породы сенбернар гоняются за машинами персонажей по темным ухабистым сельским дорогам. Персонажи сражаются с пауками при помощи бадминтонных ракеток, граблей и фейерверков. Романы о пауках — бестселлеры.

Однажды поклонник Гордона Стренгла Марса вломился в дом Марсов. Поклонник похитил несколько первых немецких изданий романов Гордона Стренгла, щетку для волос и надтреснутую кружку, в которой покоились два ископаемых чайных пакетика. Поклонник оставил предательское, полное угроз послание, написанное на стопке бумажек-стикеров, а также рукопись собственного романа, от лица айсберга, затопившего «Титаник». Джереми с матерью читали друг другу вслух это произведение. Начиналось оно так: «Айсберг знал: это судьба». Любимый отрывок Джереми — когда айсберг видит, как обреченный корабль подплывает все ближе, и горестно замечает: «Ой-ой, неужели капитан не знает о моей большой непробиваемой заднице?»

Позже Джереми обнаружил, что поклонник-графоман выставил архаичные пакетики и щетку для волос Гордона Стренгла Марса на продажу на eBay,[6]и кто-то заплатил за них сорок два доллара шестьдесят восемь центов, что было не только лестно, но — до сих пор полагает Джереми — слишком дешево. Впрочем, конечно, сделка была выгодной, потому что отец Джереми — известный скряга, сходящий с ума от денег.

Гордон Стренгл Марс однажды потратил восемь тысяч долларов на японский поющий унитаз. Друзья Джереми любят этот унитаз. У матери Джереми есть картина с женщиной в красном платье, кисти какого-то художника. Джереми никак не может запомнить какого. Отец подарил ей эту картину. Женщина красива и смотрит прямо на вас, как будто вы — картина, а не она. И это вы красивы. У женщины в одной руке яблоко, а в другой — нож. Когда Джереми был маленьким, ему часто снилось, что он ест это яблоко. Очевидно, картина стоила больше, чем весь дом и все в доме, включая поющий унитаз. Но, несмотря на картины и унитазы, Марсы покупают большую часть одежды в дешевых магазинах.

Отец Джереми собирает премиальные купоны.

С другой стороны, когда Джереми было двенадцать, он попросился в бейсбольный лагерь во Флориде, и отец оплатил поездку. А на последний день рождения Джереми отец подарил ему кресло, обитое несколькими дюжинами ярдов плотной материи, с узорами на тему «Звездных Войн». Это был хороший день рождения.

Когда пишется хорошо, Гордон Стренгл Марс любит просыпаться в шесть утра и отправляется колесить по окрестностям. Он обдумывает новые козни гигантских пауков и присматривает заброшенные кресла, которые водружает на свой грузовичок-пикап. Потом он пишет до конца дня. По выходным он оббивает кресла уцененными тканями. Несколько лет назад Джереми насчитал в доме четырнадцать кресел, восемь двухместных диванчиков и рахитичную кушетку. Несколько лет назад. Однажды Джереми приснилось, что отец объединил оба своих занятия и принялся оббивать тканями гигантских пауков.

Все освещение в доме Марсов снабжено пятнадцатиминутными таймерами, на случай, если Джереми или его мать выйдут из комнаты и забудут выключить свет. Это вызывает замешательство, а иногда и панику — в тех редких случаях, когда у Марсов случаются званые вечера.

Принято считать, что писатели живут богато, но Джереми кажется, что его семья богата не всегда, а временами. В остальные дни она не богата.

Когда у Гордона Марса плохо пишутся романы Гордона Стренгла Марса, он начинает беспокоиться о деньгах. Он беспокоится, что не сможет закончить текущий роман. Он беспокоится, что получится плохо. Он беспокоится, что никто не купит роман и никто не прочтет, а прочитавшие потребуют компенсации. Он сказал Джереми, что воображает этих сердитых читателей, марширующих к дому Марсов с паяльными лампами и ломами наперевес.

Джереми с матерью было бы лучше, если бы Гордон Марс не работал дома. Нелегко стоять в душе, зная, что отец следит за тобой с секундомером и думает черные думы о счетах за воду, вместо того чтобы сконцентрироваться на сцене текущего романа Гордона Стренгла Марса, в которой гигантские пауки вернулись в свои старые норы на деревьях, окружающих девятую лунку проклятого поля для гольфа, где они зловеще смакуют густые соки из внутренностей своры несчастных пуделей и их хозяина.

В такие периоды Джереми принимает душ в школе, после уроков физкультуры или у друзей, хотя даже это расстраивает мать. Она говорит, что иногда нужно просто не обращать внимания на отца. Она специально подолгу стоит под душем, очень часто принимает ванну. Она утверждает, что ванну принимать даже приятнее, если знаешь, что отец Джереми беспокоится о счете за воду. Мать Джереми не лишена жестокости.