– Я не думала, что ты музыкант.

– Не сказать, что очень хороший, да и играю я на пианино, но все-таки кое-что могу. Вот, – Август взял ноты и протянул Марте. – Я постарался сделать их удобными для тебя, но не уверен, что все получилось, как надо. Поэтому, если что, тебе придется самой исправить мои ошибки.

– Твои ошибки, – повторила Марта, чувствуя, как странно звучат слова.

– Что такое?

– Странно звучит. Мне кажется, ты не можешь ошибаться.

– Я же не Бог, – пожал плечами Август. – Ну что? Попробуешь сыграть?

– А, может быть, ты сначала покажешь?

– Я боюсь, что очень долго буду представлять пианино. Когда в прошлый раз у меня получилось, то оно исчезла, едва я ушел. Попробуй сама. Я подскажу, если понадобится.

Марта разложила листы с нотами перед собой на столе и несмело прикоснулась к футляру. Каждый раз перед ее взором всплывал размытый образ дедушки.

Прежде чем приступить, Марта внимательно изучила ноты. Ей не хотелось ошибиться и испортить все сразу с первого звука.

– Давай уже. Пока не попробуешь, не поймешь.

Легкий толчок придал ей сил, и Марта начала играть «Июльский дождь». Она то и дело сбивалась, подглядывала в листки, а Август давал небольшие советы и поправлял. Мелодия постепенно начала складывается в свой первозданный вид, и девушка узнала ее. Та самая музыка, что она слышала, задремав днем, теперь оживала усилием ее воли. В ней была капелька радости, целая пригоршня грусти и бесконечное количество надежды. Музыка сквозь поры проникала под кожу, двигалась по телу, пока не достигала души, где растекалась теплом и оставалась навсегда.

Остаток ночи пролетел незаметно. Все это время Марта стояла перед столом заучивая и воспроизводя ноты, а Август смотрел в окно в ожидании, когда появятся первые лучи солнца. Ему хотелось узнать, что Марта думает о его подарке, но, поскольку она не прерывалась ни на секунду, он не хотел ее отвлекать.

И вот едва заметные лучики света побежали по темной глади воды. Ночь закончилась. Пришла пора новому дню взять бразды правления в свои руки. Ощутив, как кожа покрылась мурашками, Марта поспешила положить скрипку не стол.

– Утро? – поразилась она.

– Утро, – подтвердил Август, повернувшись к ней. – С добрым утром, Марта. Тебе понравился подарок?

– Мне… – успела сказать она и растворилась в воздухе.

Мелкий дождь падал с небес, с характерным звуком ударяясь о поверхность зеленого бабушкиного зонта, который, как казалось Марте, был у нее уже очень много лет. Бабушка Леся неспешно шла с внучкой по мокрой улице, держа ее под руку. Мимо то и дело проносились автомобили, не оставлявшие от себя ничего кроме брызг и рева двигателей.

– Давай, еще пару кружочков сделаем и пойдем домой, – сказала бабушка, видя недовольство, с которым шла внучка.

– Хорошо, – ответила Марта.

Она никогда не грубила бабушке и в этот раз не собиралась, хотя и не понимала почему вместо того, чтобы вызвать врача, нужно бродить под дождем. Каждую осень и весну у бабушки обязательно начиналось обострение болей в спине, от чего ей иногда было не просто встать, и она периодически прикусывала нижнюю губу.

Кажется, на всей Земле не осталось ни одного человека, не успевшего сказать ей, что нужно сходить к врачу. Но в ответ бабушка только улыбалась и отвечала: "Не волнуйся, я и без врачей знаю, что нужно делать". Она была упряма. Ох, как она могла быть упряма! Эта самая черта передалась и Марте, и ее отцу. Только дело в том, что в отличие от других ее упрямство было зациклено на ней самой. Да и то упрямство имело свои основания, ведь много лет назад бабушка Леся в поисках ответов ходила по разным врачам, но ни один из них так и не смог объяснить причину хронических болей.

– Я не понимаю, как ходьба помогает, – призналась Марта. – Сколько раз видела по телевизору или в кино, всегда говорят побольше лежать и не напрягать себя.

– Вот если я так поступлю, то превращусь в камень, – отвечала бабушка. – Я себя знаю, моя дорогая. Если я проведу пол дня в постели, то считай, что и подъемным краном меня не поднимешь. А так мы с тобой ходим, мышцы тренируются, кровь разгоняется, и боль отступает.

– Хорошо, – промолвила Марта, не собираясь продолжать тему.

– Знаешь, кто был единственным, кто никогда не возмущался тем, что мы нарезаем круги?

– Дедушка?

– Да, твой дедушка. Бывало, он возвращался с репетиции уставший, голодный. Волосы на макушке взъерошены. Разуется и идет на кухню, а там уже стоит ужин. И вот он садится есть, а я думаю: "Дай немного пройдусь, а то к вечеру сильнее ноет". Так что ты думаешь? Заслышав, как я обуваюсь или открываю гардероб, чтобы взять куртку, дедушка молча выходил в коридор и начинал одеваться. Я ему говорю: "Борь, перестань. Ты устал. Я пройдусь немного и вернусь". А он в ответ: "Лесь, не говори ерунды. Я домой к тебе пришел, а не к тарелке". А потом, зашнуровав ботинки, добавлял: "Очень вкусно, спасибо". Мы спускались вниз и бродили по сгущающимся сумеркам. Иногда в тишине, иногда он что-нибудь рассказывал. Чаще всего о музыкантах. Начитается своих книг и давай пересказывать мне. А я только рада слушать его голос.

Бабушка остановилась и опустила голову. Марте не было видно ее лица, но она понимала, что так и было задумано.

– Хочешь спросить, скучаю ли я по нему? Очень. Каждый день, каждое мгновение скучаю. Мне так не хватает даже каких-то мелочей. Вот его голос. Да, конечно, он остался на записях, но все-таки это несколько другое. Ты помнишь его голос?

– Нет, – ответила Марта, чувствуя, как тоска подкатывает к горлу.

– Вроде бы ничего особенного. Голос и голос. Вокруг миллионы таких же, но нет. Он был особенным. Помню, как сижу в комнате, а с кухни вдруг доносится короткое: "Лесь!". Потом слышу, шлепает. В проеме появляется голова: "Лесь, чай будешь?". И в этих словах каждый раз звучало что-то очень-очень доброе, нежное.

Бабушка снова пошла вперед, не отпуская внучку ни на секунду.

– Первое время, когда Бори не стало, мне казалось, словно он то и дело зовет меня с кухни. Я поворачивалась к двери и ждала, что сейчас он появится, но, конечно, это было невозможно. Но я помню его, и этого у меня никто и никогда не отнимет. А ведь, когда я впервые его встретила, то и подумать не могла, что проведу с этим человеком столько лет своей жизни.

– Почему? – удивилась Марта. – Мне всего говорили…

– Что это любовь с первого взгляда? Да, прекрати, – бабушка хрипло рассмеялась. – Тебе папа, наверняка, говорил, а надо было спросить у меня. С твоим дедушкой мы встретились на концерте в парке. Я сидела на скамье и ждала подругу, которая опаздывала. Она всегда опаздывала – вечно витала в облаках и забывала счет времени. Неожиданно рядом со мной плюхнулся высокий тощий парень в белой рубашке с вихрастыми волосами. Он что-то спросил, но я вначале даже не поняла, поскольку задумалась о том, какой он странный. Дерганный какой-то, неуклюжий. Он повторил вопрос. Оказалось, он хотел узнать во сколько начало концерта, а я только посоветовала ему посмотреть на билет. Он внимательно окинул меня взором с ног до головы, кивнул и сказал: «Прекрасно выглядите. Спасибо». И исчез, чему я была несказанно рада. Поэтому ни о какой любви с первого взгляда и речи быть не может. Только с того дня я каждую неделю видела его на концертах. Он сидел то тут, то там, а я, сама того не понимая, каждый раз отыскивала его глазами и улыбалась, как дурочка. Правду говорят, что иногда встретишь человека, и он кажется тебе таким странным, а потом при каждой встречи твое мнение понемногу меняется, и вот ты уже думаешь о том, какой он привлекательный. Ты видишь в нем что-то особенное, чего не замечают другие. Может быть, так начинается любовь, как думаешь? – бабушка слегка толкнула внучку в плечо.