разгадать, кому же из них не доверяет герцогиня, но вскоре сдалась. Я совершенно ничего не знала о них, поэтому делать какие-то выводы было невозможно. Спросить ее светлость при случае будет самым простым и разумным, и потому я перестала забивать голову лишними размышлениями и устремила взгляд вслед своей покровительнице и дяде.

Они как раз остановились. Выслушав герцогиню и что-то ответив ей, граф Доло склонил голову, прощаясь, и направился в нашу сторону. Однако он не прошел мимо. Дядя остановился напротив меня и произнес:

– Ее светлость была чрезвычайно любезна и разрешила мне поговорить с вами, Шанриз. Отойдемте.

– Хорошо, ваше сиятельство, – ответила я и последовала за главой своего рода.

Далеко мы не ушли. Дядя подвел меня к скамеечке, указал на нее взглядом и, когда я присела, устроился рядом. Мы повернули головы и некоторое время смотрели вслед ее светлости и ее маленькой свите, продолжившим прогулку. Ни я, ни граф не спешили нарушить молчание.

– Вы сегодня порадовали меня, Шанни, – наконец заговорил его сиятельство. – Вели себя в столовой спокойно и с достоинством, хоть и стали объектом всеобщего внимания. Новости по дворцу разлетелись быстро. После того, как к обществу вас вывел сам король, вы стали известной персоной. И ваше появление рядом с герцогиней расценили верно. Нежелательные нам персоны пока смотрят на вас свысока и не видят угрозы, однако выходка герцогини не осталась незамеченной. Будьте уверены, дитя мое, нам будут мешать. Более того, вы можете ощутить давление, даже услышать насмешки, но вам стоит держать подбородок гордо поднятым. Вы из рода Доло, а наши предки склоняли головы только перед своим повелителем и богами. Впрочем, ее светлость будет вашим щитом, и вы скоро это увидите, однако… – Я ответила внимательным взглядом. – Не стоит доверять этой женщине полностью. Несмотря на ваш нежный возраст, вы всё больше кажетесь мне необычайно сообразительной, и это радует. Так вот, я настоятельно советую вам не забывать, что ее светлость хоть и покровительствует вам, но вы остаетесь для нее разменной фигурой, которую она намеревается продвинуть вперед и управлять ею после.

– Как и вы, дядюшка, – не став сдерживаться, ответила я, впрочем, без обиды или язвительности.

Граф, прерванный мной, ответил пристальным взглядом. Он поджал губы, о чем-то думая, а после произнес:

– Это так, но не совсем справедливо. Я действительно использую вашу красоту и юность для собственной пользы и пользы рода, ибо мы неразрывно связаны. Да, желание обустроить девицу из подчиненной мне ветви в королевской опочивальне низко. И все-таки это королевская опочивальня. Женщины, прошедшие через постель государя, не порицаются обществом. Скажем так, если Его Величество обратил свой взор на кого-то, значит, эта особа достойная. Скажу вам больше, некоторые семьи, да и некоторые мужья, мечтают, чтобы государь заметил их женщин. Это дает некоторые перспективы. Если же король отверг женщину, которая добивается его внимания, то от нее отвернутся и его придворные. И потому я настоятельно вам советую вести себя сдержано. Не флиртуйте и не заигрывайте с государем. Если мы проиграем, это подпортит вашу репутацию. Не ищите с ним встреч, не пытайтесь уединяться. Как раз для этого нам и нужна герцогиня. Она сама устроит всё так, чтобы вы могли видеться с Его Величеством чаще. Однако не стоит делать всё, что она вам велит. Ее светлость – женщина, и она подвержена чувствам, к тому же женщина мстительная. Если вы понимаете, что ее приказ не идет вам на пользу, но не знаете, как избежать ее недовольства, не исполнив его – поговорите со мной. Встречаться нам будет не так просто, но я найду возможность, если дадите мне знать. Ваша служанка предана мне, потому можете смело отправлять через нее записки. Не пишите прямо, обходитесь размытыми фразами, которые не укажут на цель нашей встречи. Доверять кому-то полностью мы не можем.

– Я понимаю это, ваше сиятельство, – кивнула я и задала мучавший меня вопрос: – С кем из фрейлин ее светлости стоит быть особо настороже?

– Никому не доверяйте, – ответил дядя. – Избегайте разговоров о себе, которые могут вас скомпрометировать.

– Но герцогиня кому-то из женщин не доверяет особо, верно?

– Я не смогу назвать вам имени, да и сама герцогиня не назовет. Она подозревает, что кто-то из ее фрейлин доносит герцогу Ришему или его невестке, но полной уверенности у нее пока нет. Ее светлость наблюдает, потому осторожна. В этом я с ней солидарен. И вы не будьте самоуверенны. Пока вы ничего не знаете ни о придворных, ни о нравах, которые царят среди них. Лучше изыщите возможность посоветоваться. И помните, Шанни, я на вашей стороне. Губить дитя своего рода я не намерен.

– Дядюшка, мне бы все-таки хотелось узнать больше о придворных, – заметила я. – Вы рассказывали мне, но сейчас я понимаю, что мне этого недостаточно.

– Наше время на исходе, дитя мое, но мы еще поговорим об этом подробно. А сейчас вам надлежит вернуться к ее светлости. – Граф поднялся на ноги, я последовала его примеру, и его сиятельство коснулся моего лба губами. – Ничего не опасайтесь, Шанни. Ведите себя достойно. Ваша репутация должна быть кристальна, даже если про вас начнут рассказывать небылицы. Я и герцогиня сумеем вас защитить.

– Да, дядюшка, – я присела в реверансе. – Я буду осмотрительна в словах и поступках.

– Рад это слышать, – улыбнулся граф.

Вскоре он уже шагал в сторону ворот, а я спешила нагнать свою покровительницу. Моя служба продолжалась…

Глава 5

Лакас по праву считался одним из живописнейших мест Камерата, и поэтому расположение здесь королевской резиденции было вполне предсказуемо. Дворцовый комплекс раскинулся неподалеку от озера, носившего то же название, что и провинция – Лакас, но чаще его называли Лакасийским, иногда Жемчужным. Последнее название было дано из-за резиденции Его Величества – «Жемчужины Камерата».

Озеро было огромным, иногда его называли в шутку «маленькое море», и оно было кристально-чистым, и даже на большой глубине можно было увидеть дно. Жизнь озерных обитателей была как на ладони. А еще рядом с резиденцией рос лес, богатый зверьем, и королевские лесничие исправно следили за ним. Его Величество любил охоту, и когда наступало лето, перебирался в Лакас, а вместе с ним переезжал и весь Двор. Ее светлость, разумеется, исключением не стала, ну а я просто следовала за своей госпожой, как и полагалось фрейлине. Хотя лгать не буду, узнав о скором переезде, я изнывала от любопытства и нетерпения. Посмотреть на знаменитую «Жемчужину Камерата» хотелось до зубовного скрежета.

Дорога оказалась