Мне интересно знать, сколько ты – то есть я, та я, что станет тобой, когда забуду, – запомнишь из всего этого. Вскоре я сделаюсь тобой, изучающей это письмо, и что тогда? Запомню ли я Эмпайр-стейт, запомню ли ватрушки с шоколадом и ванилью. Музей Гуггенхайма и как он сползал с пластикового сиденья экспресса, когда мы мчались по Манхэттену? Что ты видишь?

Я вижу Эмпайр-стейт и распростертый подо мной Нью-Йорк. Я помню, как чизкейк прилип к моей вилке, а плотный белый и черный шоколад перемешались между собой. Я помню, как мчалась в вагоне экспресса, но никто не сползал с пластиковых сидений, и никого рядом со мной не было.

Ты помнишь чувство? Помнишь смех? Помнишь радость, надежду, страх?

Я помню… Помню, как смеялась в музее Гуггенхайма, вот только не могу припомнить, над чем именно.

Теперь мне страшно. Я боюсь того, что когда он исчезнет из моей памяти, умрет и частичка меня. Чувства, то, что я узнала, мысли, пришедшие мне сегодня, так много мыслей, так много чувств – они умрут вместе с моей памятью. Я боюсь этой потери. Но больше всего меня страшит ужас, который я должна разделить с будущей собой. Я боюсь того, что это для меня значит. Если ты забудешь радость этого дня, тогда вся радость, что ты дашь другим, тоже будет забыта, и жизнь твоя не имеет ни результата, ни смысла, ни значения. Я – тень, отбрасываемая солнцем, бессмысленное препятствие на пути света, исчезающее вместе с остатками дня.

Запоминай. Господи, прошу тебя, пожалуйста, запоминай. Запомни его. Запомни меня.

Теперь я отложу ручку в сторону.

Он уйдет прочь.

Он уходит.

Уходит.

Запоминай.

На этом письмо оборвалось, и он пропал.

Много лет спустя я подошла к посту таможенного контроля в аэропорту Шарм-эль-Шейха, выстояла очередь из девяти человек, сосчитала свои шаги, сосредоточилась на пальцах ног, пока не почувствовала каждый их кончик и не определила очертания каждого сантиметра ступней. Меня не похлопали по плечу, когда я проходила досмотр, и не удосужились проверить мой багаж. Оказавшись в международной зоне, я зашла в дьюти-фри, купила там дрянной кофе и дрянной международный журнал, принявшись ждать, пока объявят мой вылет.

Красочные картинки, слова на странице.

Маски сброшены! Знаменитости без макияжа!

Как прошла первая ночь Дэринг Данкан на стрип-подиуме? История без купюр!

Соперничество Ройзин и Эбби: теперь это уже личное.

Я машинально перелистывала страницы, по-прежнему внимательно осматривая зал.

Горячие хиты сезона: список самых влиятельных персон.

«Она говорит, что любит меня, но почему она так фригидна в постели?»

«Совершенство» ста шести. Откровения инсайдера.

Я останавливаюсь. Пролистываю на несколько страниц назад. Смотрю внимательнее.

Целая серия фотографий: красивые люди в красивой одежде. Ни грамма жира, никакой седины, никаких морщин, только идеальные, косметически-чистые улыбки. Шампанское в бокалах с витыми ножками, золото на шеях у женщин, золото на запонках рубашек под смокинг.

Далее – множество имен и лиц. Когда-то она была секретаршей, но теперь возглавляет собственную медиакомпанию. Он работал в бухгалтерии писчебумажного магазина, а сейчас консультант по менеджменту, причем довольно известный. Он весил почти сто сорок килограммов и боялся встреч с новыми людьми, но набрав на «Совершенстве» баллы для вступления в Клуб ста шести, полностью изменил свою жизнь и только что обручился с моделью, занявшей второе место на конкурсе «Мисс Колумбия 2009».

Она обожает свою яхту.

Он обожает свой дом.

Он познакомился со своей женой на «Совершенстве», с идеальной женщиной, он не знал, что такое совершенство, пока не увидел ее.

Я закрываю журнал, когда объявляют мой рейс, иду к выходу на посадку, на время забыв о бриллиантах. Самая трудная часть работы позади. Дальше все пойдет полегче.

Место в премиум-классе у двери: не первый класс, но и не эконом. Масса дежурных любезностей и вода со льдом в пластиковом стаканчике. У стюардессы, проводящей меня к моему креслу, на губах помада убийственно-красного цвета.

Стандартные требования к внешнему виду женской части экипажа:

• Рост от ста пятидесяти пяти до ста восьмидесяти двух сантиметров, вес пропорционально росту.

• Обязательная юбка, но не брюки.

• Прическа в одном из четырнадцати определенных положением стилей. Если волосы стянуты назад в хвост, длина хвоста не должна превышать трех сантиметров.

• Пудра и губная помада – по минимальным требованиям к макияжу.

• Сумку необходимо носить только на правом плече.

• Шляпка обязательна к постоянному ношению, будучи чуть сдвинутой вправо.

Кресло рядом со мной пустует. Я вытягиваю ремень безопасности, обвивая им себя чуть туже обычного, и откидываюсь на спинку.

Дверь захлопывается с глухим стуком, отрезая нас от внешнего мира.

Я прикрываю глаза.

Рядом со мной садится мужчина.

На нем парусиновый костюм, белая хлопчатобумажная рубашка, поднятые на лоб очки. Часы у него на толстом кожаном ремешке, однако циферблат устроен так, что сквозь него видна вся работа механизма, так называемые часы-скелет, навскидку – за четыреста пятьдесят фунтов, куда более уместные, чем его туфли (за шестьдесят фунтов) или стрижка (за пятнадцать фунтов). Возможно, часы эти имеют для него некое особое значение. Я гадаю, умыкнуть их мне или нет, но решаю, что ремешок слишком широкий, мне не подойдет, к тому же и настроение не то.

Я бросаю взгляд на его лицо, и он мне известен, он же mugurski71. И сейчас он достает журнал из мешочка на кресле напротив него. Листает, брови сведены, лоб нахмурен, размышляет над отпуском на Черном море и над выбором курортов на Эгейском море.

Я отвожу взгляд и отворачиваюсь.

Вспомнит ли он мое лицо?

Это невозможно: мы никогда не встречались, в руке у него нет фотографии для сравнения.

И столь же невозможное совпадение: _why и mugurski71 не встречаются вот так случайно.