— Надо всё написать, а то вдруг работа потеряется, — объяснил он.

Мама прочитала вслух первый вопрос:

— Сколько будет три четверти двух третей?

Он пожал плечами.

— Для начала, — сказала она, — надо это записать. В виде дробей.

Он не знал как, и мама записала сама:

— Чтобы найти дробную часть дробной части, надо умножить одну дробь на другую, — объяснила мама.

— Перемножить дроби, — сказал он.

— Правильно, — сказала мама.

Так говорил лев, вспомнил Брэдли.

— Теперь надо сократить эти тройки, — сказала мама.

Так говорила кенгуру. Тройки, говорила она, всегда сокращают.

Ни мама, ни Брэдли не заметили, как в столовую вошла Клодия и встала у них за спиной.

— Ты неправильно объясняешь, — заявила она.

Брэдли вздрогнул от неожиданности и сердито обернулся.

— Надо объяснить, почему мы их сокращаем, — сказала Клодия. — И это больше не называется сокращением. Это называется делением на общий делитель.

— Я объясняю как умею, — сказала мама. — Как меня учили.

— Хочешь, я тебе объясню, Брэдли? — спросила Клодия.

Он посмотрел на маму, потом на Клодию, потом опять на маму.

— Она знает, как сейчас объясняют в школе, — сказала ему мама.

— Ты что, мне поможешь? — спросил Брэдли сестру.

— Почему бы и нет? Мне всё равно делать нечего.

Мама встала, и Клодия села на её место.

— Только не решай за него, — предупредила её мама. — Научи его, чтобы он мог сам решать.

Клодия до самого вечера терпеливо решала с Брэдли задачи. Когда он говорил, что понял, она требовала, чтобы он объяснил ей то, что понял. Это было потруднее. Когда она решала задачу, он всё понимал, а когда пробовал решить сам, получалось плохо.

До ужина они успели сделать чуть больше половины. Брэдли хотел, чтобы Клодия помогла ему и после ужина, но она сказала, что ей нужно делать свои уроки.

— Ты уже умеешь, — сказала она. — Сам справишься.

— Не справлюсь!

— Я тебе помогу, — сказал папа.

— Ты?

— Пойдём ко мне в кабинет. Сядем за мой стол.

Брэдли аж рот открыл.

Оказалось, папа удивительно много знает, да ещё и здорово объясняет, так что всё трудное и сложное сразу становится лёгким и простым. Брэдли даже слегка огорчился, что они так быстро закончили. Ему понравилось работать вместе с папой.

— О, теперь я понял, Брэдли, — сказал Мефодий, увидев выполненное задание. — Мы умножаем отдельно числители и отдельно знаменатели. Но вот как сокращать дроби, я пока не понял.

— Это легкотня, — сказал Брэдли. — Я тебе сейчас объясню.

Брэдли так разволновался, что не мог уснуть. Вот миссис Эббел удивится, думал он. Она скажет всем: «Из всего класса только один ученик выполнил задание на „отлично“ — Брэдли Чокерс!»

Но это только если ничего не помешает. А ведь может произойти что угодно! «А если я потеряю задание по дороге в школу? — в тревоге думал он. — А если его выкрадет Джефф со своими дружками?» Дважды за ночь Брэдли вставал с кровати и проверял, надёжно ли запрятано задание в учебник математики.

«А что, если я сделал не ту страницу?» Он уже не был уверен, что миссис Эббел сказала ему «сорок три». А вдруг она сказала «тридцать два»? Он изо всех сил пытался вспомнить, что именно она сказала, но не мог.

Тут страшная мысль пришла ему в голову, и он вскочил в кровати, похолодев от ужаса. С чего он вообще взял, что это было задание по математике?!

Миссис Эббел просто назвала ему номер страницы. Она не сказала, в каком учебнике! Это же могло быть задание по английскому, по истории, да по чему угодно!

Он снова лёг. Он лежал и дрожал. Подушка была мокра от слёз.

Утром он встал рано и первым делом проверил, на месте ли задание. Потом быстро собрался и без завтрака пошёл в школу.

По дороге он остановился посмотреть, не потерялось ли задание. Он раскрыл учебник, и листок выпал на дорогу, прямо рядом с лужей.

Брэдли застыл на месте, не сводя глаз с задания, в ужасе от того, что могло произойти. Потом он поднял листок и положил обратно в учебник. Весь остаток пути до школы он крепко сжимал учебник в руках.

В школу он пришёл слишком рано. Двери были ещё заперты, и ему пришлось ждать. Он всё время был начеку в ожидании Джеффа и его банды. Он стоял, прислонившись спиной к стене, чтобы никто не мог подкрасться к нему сзади.

Он увидел Энди. Он думал, что Энди тоже его увидел, но, если и так, Энди этого не показал.

Когда школу наконец открыли, Брэдли вошёл в класс первым. Он сел за свою парту — последнюю парту в последнем ряду — и принялся ждать.

Все, кто входил в класс, клали на стол миссис Эббел листки бумаги. Наверно, это домашнее задание, думал он. А может, и нет. У него появился новый повод для беспокойства: он не знал, как принято сдавать задание учителю.

Вошёл Джефф, положил листок на стопку других листков на столе миссис Эббел и направился к своей парте.

Это наверняка задание, думал Брэдли. Что же ещё?

— Шон! — позвал он громко.

Девочка, сидевшая перед Джеффом, обернулась.

— Задание же надо положить на стол миссис Эббел?

— Не указывай, что мне делать, Брэдли! — взвилась Шон. — Ты о своём задании беспокойся, а со своим я сама разберусь, понял? — Она в негодовании отвернулась.

Урок уже вот-вот начнётся. А если задание нужно сдавать только до звонка, иначе не считается, что ты его сделал? Он стал судорожно перелистывать учебник, потом встал и с листком в руке двинулся к учительскому столу.

С каждым шагом тревога его росла. Во рту пересохло. Стало трудно дышать. Он едва различал, куда идёт. Ему казалось, он вот-вот потеряет сознание. Казалось, что до стола бесконечно далеко — как будто он смотрел на этот стол в перевёрнутый бинокль. Сердце громко стучало, листок в руке дрожал.

Наконец он добрёл до стола и попробовал сфокусировать взгляд на стопке листов. Кажется, это всё-таки было домашнее задание по математике! Страница сорок три!

— Ты что-то хотел, Брэдли? — раздался голос миссис Эббел.