— Поднимешься? У меня нет шампанского Кристалл. Но есть вполне сносное из местного алкомаркета и салат Оливье.

— Звучит заманчиво, — улыбнулась Лика. — Я уже давно такого не ела.

Анжелика рассматривала нашу скромную квартиру. Мы включили первый канал, слушали поздравление от звёзд. Накрыла на стол. Лика долго раскручивала бутылку, потом пробка вылетела, мы засмеялись.

После третьей бутылки розового шампанского, жизнь не казалась трагедией, как раньше. Алкоголь приступил боль.

— А ты когда-нибудь каталась на горке? — заплетающимся языком, спросила Лика.

— Конечно. Мы каждый год с родителями и подругами ходили на ВДНХ.

— Везёт, — печально сказала Лика. — А я никогда. Отец считал это глупостями, что дочке нефтяника не пристало и возить попой горки.

Мне было так плохо, а Лика меня поддержала, всё бросила. Мне тоже захотелось что-то сделать для неё.

— Поехали! — решительный вскочила с дивана.

— Ку-да?

— Будем восполнять пробелы детства.

— В этом? — она развела руки, показывая костюмчик для взрослых.

— Ничего страшного, наденешь моё, — пьяным море по колено.

Приехав, на ВДНХ, мы, пошатываясь и смеясь, выползли из жёлтого такси.

Воздух был пропитан праздником. Улыбающиеся, незнакомые люди поздравляли с наступающим. В палатке выпили по стаканчику глинтвейна и закусили каштанами. Я не буду думать о Кирилле сегодня. Не позволю ему окончательно испортить мне праздник.

Я потащила Лику на разноцветные горки.

— И как мы поедем? — Лика растерянно оглядываясь по сторонам.

— Не проблема! Молодой человек, — обратилась к рядом стоящему парню. — Можно покататься на вашем бублике? — Лика захихикала. Поняла, что я сморозила, засмеялась вместе с ней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Всё что угодно, красавицы.

Лика снимала всё на камеру, переводила телефон с меня на парня и заговорщически шептала:

— Сейчас я буду кататься на бублике.

Сначала мы скатились вместе с Ликой. Потом вместе с добрым парнем, на его транспорте.

Я смеялась, держать за талию парня, которого звали Серёжа. Внизу мы столкнулись с другими участниками движения. Я упала, и Серёжа оказался на мне. Было так весело, пока я не услышала его голос.

— Что ты творишь, Геля? — свернув голову, пыталась разглядеть его. Может пьяные галлюцинации? Увы!

Кирилл возвышался над нами. Вид у него был устрашающий. В голове пронеслось: какого хрена ему надо?

Кирилл

Гости веселятся, им начихать, что творится в моей душе. Я попросил Лику проследить за Гелей. Она в таком состоянии, что может натворить что угодно.

Хотя какое мне дело? Я своими руками поджёг все мосты между нами. Она изменила мне, трахалась с гребаным Пашей, пока я скучал по ней. Трубку не брала. Видимо, очень руки заняты были.

С силой ударяю по груше. В дверь стучатся, открываю, за ней стоит пьяная телка. Поправляет пышную грудь. Утешать пришла.

— Чего тебе? — хлопает обиженно наращенными ресницами, выпячивает нижнюю губу. Потом приходит в себя.

— Мне очень жаль, что вы расстались. Но ты прав, она тебе не подходит. Я вижу, тебе плохо, — психологи кругом. — Ты тут один. Скучаешь. Хотела утешить.

— Не нуждаюсь, — захлопываю дверь перед ее лицом.

— Хам! — слышу из-за двери.

Мое внимание привлекает сигнал. Лика снимает посты в Инстаграм. С минуту колеблюсь, не выдерживаю.

Она в квартире с Гелей. Подлая изменьщица совсем не выглядит расстроенной, как будто и не было меня. Будто я не причинил ей боль. Это злит. Я ей не нужен. Она не страдает по мне. Сердце сжимается.

— Тварь! — кидаю наше совместное фото в рамочке от Тиффани. Её подарок. Наши счастливые лица покрылись трещинами. Как и наше будущее. Телефон опять пищит. Лика и Геля пьяные в говно едут в такси и подпевают радио.

— Кирилл, слышь, отцепись! Без тебя за*ябись!

Как там? «Баба пьяная п*зда чужая?»

Похоже, Геля сейчас найдет приключения.

Почему мне не все равно? Мои внутренности словно в мясорубке перекрутили.

Быстро выгоняю всех из дома, посылаю Алекса в пеший и мчусь на ВДНХ.

Лика не изменяет своим традициям. Снимает всю свою жизнь, легко нахожу Гелю. Она с каким-то мудилой катится с горки. Задорно смеется, не обращает внимания на меня. Я готов придушить эту стерву.

— Что ты творишь, Геля? — она меняется в лице, выползает из-под будущего мертвеца. Её глаза сплошное пламя, там столько ненависти.

— Что тебе надо от меня, урод?

— Ты с ним? — тычу пальцем в смущенного парня.

— А даже если так, то что? — скрещивает руки на груди.

— По членам заскакала? — хватаю ее за локоть. Парень правильно оценил обстановку, извинившись, уходит.

— Отпусти! Ты не имеешь права меня трогать!

— Всех мужиков решила перебрать?

— Даже если так, то что? Тебя в моем списке точно не будет! — злость ядом разливается в крови.

— Сука! — хватаю её за копну рыжих волос, наматываю на кулак, она дергается, брыкается.

— Пусти! — зло рычит на меня.

— Стерва! Все нервы мне вытрепала! — зло вгрызаюсь в такой желанный рот. Она мычит, колотит меня. Как же я хочу эту сучку! Она кусает меня за губу, я ее в ответ. Вкус железа смешивается с нашей слюной.

— Ненавижу! — шепчу возле её рта.

— Я тебя больше! — бьёт по коленной чашечке. Больно. Выпускаю её из рук. Она убегает, хватает остолбеневшую Лику за руку.

Черта с два я отпущу её в таком состоянии. Геля, шлепнувшись, падает. Догоняю её, закидываю на плечо.

— Отпусти! — кричит её собутыльница, Лика, и колотит меня. Прохожие расступаются, смотрят на нас.

— Жена алкоголичка, — тяжело вздыхаю. — И так каждый день напивается, — бабушка осуждающе качает головой.