-  Да вон там на юге вроде бы второй Млечный Путь появился.

-  Так это же северное сияние!

-  И это жалкое зрелище и есть северное сияние? - сказал я разочарованно. - А я-то думал это нечто грандиозное. Смотри, как расписал его Нансен.

Я перелистал его книгу "Храм в полярном море" и, отыскав нужную страницу, ткнул пальцем:

"Огненные полыхавшие массы разлились теперь блистающими многоцветными потоками-лентами, которые волновались, взаимно переплетались, змеились по небосводу. Лучи сверкали чистейшими хрустальными цветами радуги, преимущественно фиолетово-красными и карминовыми, как рубины, и самым ярким зеленым, как смарагды... нескончаемая сверкающая игра красок, фантасмагория, превосходящая всякое воображение". Неужели это описание было лишь плодом его романтического воображения?

Зяма улыбнулся:

-  Как говорит Михал Михалыч, "торопиза не надо". Думаю, мы еще насмотримся северных сияний досыта.

7 ноября.

-  Ты, часом, не забыл, что сегодня праздник? - спросил Дмитриев, разбудив меня чуть свет.

-  Помню, Саня. Только уж ты мне помоги подготовить праздничный стол. Я ведь еще плохо ориентируюсь на твоем складе. Надо сделать ужин повкуснее.

-  Сделаем все как надо. Не боись, - заверил меня Дмитриев. - Вот только бы ты еще тортик сообразил. Какой праздник без торта!

-  Торт, пожалуй, я не осилю, - сказал я смущенно.

-  А что в нем мудреного? У меня на складе специальная печка есть, "чудом" называется. В ней Вася Канаки такие кексы пек - пальчики оближешь.

-  Ну тащи свое "чудо". Давай попробую тоже кекс изобразить. Ведь не боги горшки обжигают. Только ты помалкивай. Не получится - стыда не оберешься.

-  Счас. Я мигом, - сказал Саша и, сбегав на склад, вернулся, держа в руках нечто похожее на высокую закопченную кастрюлю. Эта загадочная конструкция состояла из железной подставки, круглой алюминиевой формы для теста с широкой трубкой в центре и высоким колпаком, напоминавшим кастрюлю, перевернутую вверх дном, с дырочками по бокам. Раскрыв "Книгу о вкусной и здоровой пище", я, к счастью, обнаружил в ней описание "чуда" и рецепты по приготовлению кекса. Прежде всего я переписал на бумажку перечень всех необходимых кексовых ингредиентов. Оказалось, в моем кухонном арсенале есть почти все - мука, масло, изюм, сухое молоко и даже дрожжи. Отсутствующие яйца Саша рекомендовал заменить меланжем - густой ярко-желтой массой из яичных желтков. Отсутствовал только ванилин, каковой, по мнению авторов "талмуда", был крайне необходим. Не мудрствуя лукаво, я решил обратиться за помощью к аптечке. Покопавшись в груде конвалюток с таблетками, я остановил свой выбор на цитрамоне, в котором, как я полагал (правда, ошибочно, как выяснилось последствии), содержится ванилин. Свалив на стол все необходимые продукты, я засучил рукава и принялся за дело: насыпал гору муки в эмалированный таз, развел теплой водой сухое молоко и смешал с мукой. Видимо, я переусердствовал. Тесто получилось жидким, как кисель. Я досыпал еще муки. Теперь оно стало чертовски густым. Пришлось эту процедуру повторять несколько раз. Но настойчивость принесла свои плоды. Теперь следовало добавить изюм, пяток превращенных в порошок таблеток цитрамона и полпачки дрожжей. Размесив липкую, приятно пахнувшую вязкую массу, я скатал колобок, опустил его в кастрюлю с теплой водой и повесил высоко над плиткой, чтобы тесто подошло. Через час, когда колобок располнел, я извлек его из воды, обсыпал мукой, скатал в колбаску, бережно уложил свое произведение в "чудо" и поставил на огонь. Когда кекс покрылся коричневой корочкой, Дмитриев, выполнявший роль консультанта и дегустатора, отщипнул кусочек.

- Шик модерн, - сказал он, причмокнув. - По-моему, получилось даже лучше, чем у Канаки. - В Сашином понимании это была высшая похвала моему искусству.

После обеда я попросил не задерживаться. Когда кают-компания опустела, я поскорей вымыл посуду и принялся с помощью Саши готовить праздничный стол, вывесив на дверце палатки надпись: "Просьба до 20.00 не появляться". Мы без устали резали, чистили, вскрывали банки с консервами, а затем, застелив стол белоснежной скатертью, принялись расставлять яства. Надо сказать, что по обилию и разнообразию закусок мы могли дать фору любому столичному ресторану. Не хватало только свежих овощей. Тут уж ничего не поделать. Арктика все же. Вот только сервировка нашего стола отнюдь не напоминала ресторанную. Фарфор обедейного сервиза заменяли алюминиевые миски и железные тарелки с потрескавшейся эмалью.

Роль хрустальных фужеров выполняли железные кружки и чудом сохранившаяся пара стаканов. Не отличалась разнообразием и питейная часть. Если не считать пары бутылок портвейна, выданных Сомовым из неприкосновенного запаса, единственным напитком был разведенный спирт. Чтобы внести "свежую струю", я накануне изготовил новые оригинальные напитки: клюковку и коктейль "Кровавая Мери". Первый родился из смеси спирта и клюквенного экстракта, обнаруженного на складе, второй представлял смесь из того же спирта с разведенной томат-пастой.

Ровно в восемь вечера в кают-компанию ввалилась изнывавшая от нетерпения толпа едоков. Как только все заняли места за столом и принялись раскладывать закуски по тарелкам, я извлек заветные бутыли из шкафа.

-  Где це таке? - привычно недоверчиво встретил их появление Комаров.

-  Предлагаю вниманию почтенной публики новые полярные напитки: клюковка-экстра и коктейль "Кровавая Мери", - с гордостью в голосе провозгласил я.

-  Ну, доктор, ты даешь, - весело воскликнул Миляев. - Насколько я понимаю, сей коктейль - смесь водки и томатного сока. Ну со спиртом все понятно, а где же ты томатный сок раздобыл?

-  А томат-паста на что? - сказал я.

-  Что ж, попробуем твоего коктейля, - сказал Яковлев, наполняя стакан бордовой жидкостью. - Очень даже неплохо, - заключил он, сделав большой глоток, и вытер губы видавшим виды носовым платком.

Дегустация напитков прошла успешно.

-  Только, друзья, вы не очень налегайте, - сказал, усмехнувшись, Сомов. - Спирт, он ведь и с томатной пастой - спирт.

Все наполнили кружки и после традиционного официального тоста "За нашу великую Советскую Родину!" принялись поглощать закуски.

Когда первый приступ голодного ожидания был утолен, я сдернул полотенце, скрывавшее сюрпризное яство, и водрузил на стол большое блюдо с пышущими жаром свиными отбивными, украшенное кружками жареного картофеля и посыпанное свежим зеленым луком, который я бережно хранил в рукавице-грелке. Отбивные были встречены одобрительными замечаниями и, судя по тому, что все потянулись за добавкой, получились неплохими. Праздничное веселье было в самом разгаре, тосты следовали один за другим, старые, давно знакомые анекдоты встречались одобрительным смехом. Когда все окончательно насытились и потребовали чая, на столе появился кекс, покрытый золотисто-коричневой корочкой.

-  Ай да доктор,