и «так не бывает! Ну не может ребёнок так говорить, тем более о таких вещах и обстоятельствах!».

Комитет же забрал дело под себя.

И Генсеку начали излагать лишь сегодня!

Что там всё это время Юра мутил и проверял?

* * *

Вечер того же дня. Любимая подмосковная дача «Заречье-6» Брежнева Л. И. Он сам.

Да уж… собрался в июне-июле в Крыму отдохнуть… а тут такие новости!

…Тонкая струйка табачного дыма от любимых сигарет Ильича одноимённой марки «Новость» уплыла вверх и рассеялась прочь от выставленного на свежем воздухе на даче «Заречье-6» обычного круглого стола, за которым супруга Виктория Петровна и он сам частенько играли в домино с охраной.

Сейчас попалась обычная «Новость», которые Брежнев сознательно чередовал с той же маркой, но сделанной по спецзаказу. Те были, на его взгляд, слишком «лёгкими».

Привезенный Андроповым «вундеркинд» сейчас молча, насупившись, смотрел на человека, совмещавшего два высших в стране поста — Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя (с июня 1977, снова, как и в первой половине 60-х) Президиума Верховного Совета.

«Человек из будущего», точнее сознание «оттуда» в его же собственном детском теле… по заявлению-предположению самого его.

Безумная история, рассказанная пермским секретарём, о правдивости которой и о важности серьёзности отношения к которой так настаивал днём Председатель КГБ, воплощалась в содержании детской головки дитя, сидящего перед Генсеком.

Или… всё же дитя — лишь по телу, но не по тому, что скрыто в голове?

Генсек, несмотря на все свои хвори, усталость и преклонные года, по прежнему не верил ничему сказанному его двумя собеседниками — вчера и сегодня.

Пока не проверит самолично… слишком уж невероятным было всё то, что услышал от Коноплёва и тем более невероятным то, что развернул сегодня Председатель Комитета…

Дождавшись, когда подполковник 9-го управления КГБ Олег Сторонов, комендант государственной дачи «Заречье-6», оставит их сидящих за столиком втроём, Брежнев снова перевёл взгляд с Андропова на того, кого тот привёз с собой.

С виду для всех, имевших доступ к «Заречье-6» — всего лишь Председатель Комитета заехал по каким-то делам на дачу к главе партии и страны, захватив по пути с собой какого-то «малолетнего родственника».

Вот только пермский секретарь утверждал, а Андропов сегодня более развёрнуто пояснил, кто такой «Свидетель».

И всё равно… — до последнего мгновения, и прямо сейчас Генсек не верил в случившееся. Оттого, едва они закончили беседовать с Андроповым на объекте «Высота», он затребовал:

— Привези его ко мне ближе к вечеру… послушаю байки… про будущее.

Раздосадованная мимолётная гримаса на лице Андропова в тот момент, уже три часа убеждавшего Генсека отнестись серьёзней к ситуации, не ускользнула от внимания Брежнева.

Ещё бы он Юре с ходу то поверил!

Но и… разве кто-то ещё смог бы устоять от искушения самолично «потерзать расспросами и вывести на чистую воду» того, кого Андропов столь уверенно выдавал за «пришельца из будущего».

Пусть и якобы «вернувшегося в свое же детское тело».

Да ещё и с таким жуткими новостями.

Брежнева буквально вывернуло наизнанку, когда он просмотрел по диагонали переданные ему Юрием Владимировичем напечатанные днём ранее на пишущей машинке Козельцевой (больше никому Андропов не смог доверить это дело) листы с «расшифровкой» сокращений в «заметках о ближайшем будущем» Вяткина.

Ни разу за свою жизнь Брежнев не видел чего-то, что можно было бы отнести к категории «потустороннее».

Ни на войне, ни в мирной жизни.

Да и не пристало коммунисту верить во всякую чушь!

Не выдержал и затребовал того на «посмотреть»! Что за «чудо-ребёнок» такой, с «сознанием из будущего»?

Брежнев тогда, на «Высоте», почти что ткнув пальцем в Председателя Комитета, заметил:

— … Я тебе, Юра, поверю только тогда, когда сам его расспрошу и нутром пойму, что он не по заученному шпарит…

Ну вот, ребёнок сидит напротив, рядом с Председателем КГБ и молча смотрит на Генерального секретаря.

А неприятная пауза затягивается.

Ни «здравствуйте, товарищ Брежнев!», ни даже тихого детского «здрасти…».

Взгляд у… ребёнка… испуганный? Или выжидающий?

Андропов днём заметил, что обозначенный «Свидетелем» уже высказывал недовольство бесконечным неверием в его слова.

— Добрый вечер, Леонид Ильич… — отмер юный (или всё же «юный») гость «Заречье-6».

— И ты, здравствуй… Иван…

— Юрьевич… — спокойно, глядя в глава Генерального, заметил юный сопляк.

На лице Брежнева первый раз за день нарисовалось слабое подобие улыбки.

— Значит, ты Иван… Юрьевич, настаиваешь, что из будущего. Таких серьёзных людей… — Брежнев мазнул «сомневающимся» взглядом Андропова — … убедил, как я вижу. Попробуй и меня убедить…

* * *

Чуть позже. Там же. Вяткин И. Ю.

Всё таки «дарахой Леонид Ильич» реально стар и со здоровьем у него… того.

Несмотря на серьёзность, которая по ходу моих ответов проявлялась в выражении его лица и самом содержании вопросов, которые он задавал, чувствовалось, что проблемы у него нешуточные.

Одышка, лёгкие (на мой взгляд пока всё же лёгкие… не такие, как я помню относящимся к телевизионному Ильичу обр. 1982-го) проблемы с дикцией и… он курил!

Всю жизнь с неприязнью относился к курящим и старался сократить общение с ними по максимуму.

Лишь вся серьёзность ситуации удержала меня от попытки съязвить на этот счёт. Пара-тройка сигарет ничего не изменит ни в его здоровье, ни даже в моём, а у него может бомбануть.

Я ведь не знаю, что там ему Андропов излагал.

Сначала генсек, естественно удивившись манере общения представителя «детского сада», «ловил меня на мелком вранье».

Ничем иным я не могу объяснить содержание тех вопросов, что он задавал.

С улыбочкой и недоверием:

Ну там, «расскажи мне, кхе-кхе, про свою жизнь», «что помнишь из 80х?» и всё такое.

Краем взгляда я пару раз ловил легчайшую усмешку уже у Андропова. Правда по другому поводу — тот явно прошёл эту стадию. Видимо, в их общении между собой главчекист не смог окончательно убедить и генсек «взялся за дело сам».

Чтобы «вывести на чистую воду».

И сам сел в лужу с этим намерением.

Верить, точнее слушать без усмешки и крайне внимательно, он меня стал достаточно быстро.

Интересовало его многое — судьба договоров по взаимному ограничению стратегических вооружений, интриги политиков в 80х, и особенно, разумеется, положение дел при восхождении «на трон» Михуила Меченого, семибанкирщина и ельцинский период и прочая и прочая…

Конечно же, где-то я мог сказать побольше (даже с позиции начитанного обывателя будущего можно многое чего изложить),