Низ тоже снимать не стал. Это из подростковых прыщавых фантазий вылезло, не иначе  - что он натянул черную узкую полоску кружева. Натянул  - а потом подтянул вверх, так, что эта черная лента врезалась в пухлость влажной женской темно-розовой плоти. Он потянул еще сильнее вверх. Кружево еще сильнее врезалось. Саня застонала еще громче. А он принялся двигать этим черным кружевом  - вправо, влево, по кругу.  Саня стонала, дрожала, всхлипывала. А он крутил так и этак узкую полоску черного влажного кружева и смотрел, как черное двигается между розового. Как зачарованный смотрел. Он ласкал эту девушку между ног пальцами, языком. А теперь вот…

- Сашенька, я так не могу больше…

И я тоже, маленькая, и я тоже…

В общем, белье он с нее так и не снял. Вот прямо в нем ее и взял. Снял потом, после первого, короткого и быстрого оргазма. Саня позволяла себя раздевать, размякшая, безвольная, как кукла. И потом молча лежала рядом, прижимаясь плечом к плечу. Молчал и Саша. Молчал и думал.

Даже в двадцать его так не накрывало. Хотя, может, и накрывало – но такой глубины не было. Так не выворачивало - чтобы всю душу наизнанку, и в мыслях разброд. И в чувствах.

Чувства. В этом все дело, наверное.  Но ведь и к Ире же были чувства. Были? Саша распахнул глаза. С какого момента он стал думать о чувствах к Ире в прошедшем времени? Что ты со мной сделала, Саня?!

Он покосился на девушку рядом. Она лежала с закрытыми глазами. Светлые пепельные волосы разметались по подушке. Красивая. Гораздо красивее Иры – спокойно понял Саша. И гораздо более чувственная – он это тоже понял совершенно спокойно. Ну как спокойно – едва стоило подумать о чувственном отклике ее тела – и реакция не замедлила себя проявить. Но думать это пока не мешало.

Близость  с Ирой была просто удовлетворением базового инстинкта – понял теперь он. На большее их интимные отношения не тянули.  Даже в молодости. Секс с Ирой – это как сухой паек. Потребности организма в калориях, белках, жирах, углеводах удовлетворит. Но не более.  А близость с Саней… Даже не знал, с чем сравнить. Саша не был сладкоежкой, но на ум пришел торт – пышный, свежий, сладкий, весь в воздушном креме и с ягодами. Который сам тает во рту.

Эта девушка – чувственный торт. Только вот кто его испек?

Возможно, Ира и была суховатой в постели. Но он точно знал, что был единственным у нее. А Саня… С таким темпераментом… Сколько еще мужчин так же сходили с ума от высокой груди и стройных бедер? Сколько ртов вбирали в себя эти отзывчивые на ласку соски? Сколько пальцев раздвигали сочащиеся влагой припухшие складки? Сколько членов входили в ее – узкое же! – лоно?

Да какая разница, сколько?! Ему достаточно и одного! Того, что кто-то был. До него. И тоже кушал этот торт, слизывал эти сладкие взбитые сливки,  сдавливал зубами сладкие ягоды. Кто-то. Кроме него. Это не его личный торт.

Мысль была такой отрезвляюще горькой, что Саша вдруг сел. А Саня рядом открыла глаза. Красивущие они у нее – светлые, прозрачные, хотя сейчас чуть затуманенные. Ну не может быть, чтобы она на всех смотрела так, как смотрит на него сейчас. Не может! И Саша сгреб девушку, прижал к себе. Она удовлетворенно вздохнула, прижалась щекой к его груди.

- Довольна ли ты мной, боярыня? – он хотел пошутить, но вышло как-то… двусмысленно.

Ее ладонь пробралась ему за спину, легла между лопаток.

- А ты мною? – ответила вопросом на вопрос. И ее голос, в отличие от его, звучал серьезно.  

- Ну, с учетом того, что я завелся от твоего белья как сопливый подросток… - Сашины пальцы начали путешествие вниз от плеча к груди. Думать расхотелось. Тот огонь, что было лишь прибит первым оргазмом, начал снова разгораться. Она слишком красивая. Слишком нежная. У него слишком от нее едет крыша. Чтобы связано – или хоть как-то  - думать сейчас. – Даже не знаю, как тебе ответить…

- Не понравилось? – у нее слегка смущенная улыбка.  – Не знаю, какой бес в меня вселился,  когда я это белье вчера покупала. Почему-то решила, что это может быть красиво…

Вчера купила… Для него…Все мысли окончательно капитулировали из Сашкиной головы. Осталось только непонятное чувство стеснения в груди  - просто от того, что она рядом. Как говорит. Как смотрит.  И предвкушение  того, что сейчас снова будет хорошо. Очень хорошо. Не так, как двадцать минут назад, наверное, как-то иначе, но хорошо – точно. Потому что это – Саня. Красивая, нежная, чувственная. А он просто дурак, что позволили себе думать о чем-то дурном.  С Ирой вздумал сравнивать. Ира тебе хоть раз, за все пятнадцать лет брака, делала… вот так?

- Санечка… - вожделение уже почти привычно охватило его всего, без остатка. Превращая и его самого в сладострастное, похотливое животное, способное лишь чувствовать.  – С моей стороны будет не слишком большой наглостью  кое о чем попросить?…  - и он зарылся пальцами в ее волосы.

- Ты хочешь есть?  - неуверенно спросила Саня, прижимаясь к нему.

- Я хочу твой рот, - прошептала он ей на ухо.  И потянул руку вниз. – Вот здесь.

- О-о-о… - ее ладонь тут же, без промедления обхватила врученное. – Это большая наглость,  -  пальцы сжались сильнее. - Очень большая…  - ладонь стала мерно скользить вверх и вниз. – Огромная, я бы сказала.

Когда руку сменили губы, Сашка уже ничего не соображал. И только шептать мог, приподнимая бедра навстречу движениям ее рта.

- Санечка… Санечка… Девочка моя…

***

- А завтра мы поедем кататься на лыжах.

Если и могло что-то выдернуть Сашу из той сладкой дремы, что охватила его после последовательно нанесенных организму – секса (два раза по оргазму!) и ужина (с одной добавкой и чаем с маффинами!) – то именно вот такая фраза.

- На лыжах? – переспросил он, спешно пытаясь изгнать из головы сонную дремоту.

- Да! – Саня, в отличие от него, выглядит как минимум не сонной.  – У нас в кедровом бору отличная лыжная база. Ты же говорил, что занимался беговыми лыжами?

- Занимался, - мозг включался медленно и неохотно. - Но… у меня же ничего нет… Одежды там… не в джинсах же….

- Там все можно взять в прокат, - Саня легла подбородком ему на грудь и уставилась своими невозможными голубыми глазищами.  – Еще отмазки есть?

- Нет, - улыбнулся Саша и положил ладонь на тонкую женскую поясницу. – Поехали. Я с удовольствием тряхну стариной.

Саня рассмеялась и легла на его грудь щекой.  Положила ладонь на область сердца. Помолчала.

- Ну, тогда давай спать. Надо отдохнуть перед лыжней.

- Ну не марафон же мы собрались бежать, - Саша шевельнулся – и быстро опрокинул девушку на постель.  – Спать мы будем минут через двадцать… или тридцать... или…

Уснули они через час. Ради справедливости стоит отметить, что в это час по уже отработанному сценарию вошли еда и секс. Так же ради справедливости стоит отметить, что «уснули» - не совсем верное слово. Отрубились – это точнее.