От сильного толчка Юрасов вылетел вперед головой. Буторин прыгнул следом. Они приземлились на кучу прелых листьев и старого бытового мусора. Что-то больно ударило Виктора в бок, в нижнее ребро. Он скрипнул зубами и, схватив Юрасова за руку, стащил его с кучи и поволок к углу дома. Сверху закричали, хлестнули один за другим три пистолетных выстрела. Одна пуля ударила в кирпичную стену рядом с головой Буторина, осыпав его красной крошкой. Он, не оборачиваясь, дважды выстрелил в сторону окна. Юрасов снова упал, но Буторин подхватил его под мышки и стал поднимать.

– Бежим, дурак, нельзя останавливаться! – прорычал Виктор и вдруг почувствовал, что его ладонь стала мокрой. И липкой.

Юрасов не стоял, он сползал и хрипел. Его тело стало мягким и безвольным, как у тряпичной куклы. Виктор опустил Юрасова на землю. Черт, пуля угодила ему под левую лопатку. Почти в сердце. И кровь хлещет. Глупо как. Ведь могли уйти!

– Прости, друг, – прошептал Буторин, вытирая липкую руку о пижамные штаны убитого. – Лучше так, чем попасть к ним…

Отбежав от дома, Виктор перемахнул через деревянный забор, чувствуя боль в боку от ушиба, но понимая, что ребро не сломано. Хоть в этом повезло. Еще несколько выстрелов, и только одна пуля попала в доску забора в метре от беглеца.

«Ага, потеряли, лупят наугад», – обрадовался Буторин и побежал в сторону парка.

Поднырнув под низкие ветви старой березы, Виктор выскочил на дорожку. Еще минута, и он окажется на окраине, а дальше лес.

Но тут перед ним выросли два солдата с автоматами.

– Hände hoch! – гаркнул немец.

Буторин мгновенно оценил ситуацию. Все промелькнуло в его голове за долю секунды. Этот чуть постарше и покрупнее своего товарища. Второй явно моложе и неопытнее. С испугу может и выстрелить, а у них приказ: брать живым, иначе сразу стали бы стрелять. Сместившись вправо, чтобы прикрыться опытным солдатом от молодого, Буторин демонстративно поднял свой пистолет и бросил под ноги немцам. Отвлекающий жест сработал. Оба автоматчика сразу почувствовали себя в безопасности. Они даже успели проводить взглядом летящий им под ноги пистолет. Именно в этот момент Буторин прыгнул вперед.

Немец был «левша», это хорошо заметно по тому, как он держал автомат. И Виктор прыгнул вправо, туда, куда его противнику неудобно поворачивать оружие. Это даст лишнюю секунду времени. Отбив локтем в сторону ствол «шмайсера», Буторин ударил немца пальцами по глазам. Гитлеровец взревел от дикой боли. Его напарник попытался обойти товарища, но Виктор все время оказывался по другую сторону и не давал немцу возможности выстрелить.

Схватка продолжалась несколько секунд. У неопытного солдата не было времени на осмысление ситуации. А Буторин вывернул рукоятку автомата, перехватил его указательный палец, и ствол мгновенно оказался у немца под подбородком. Короткая очередь, и фашист рухнул, захлебываясь кровью, хлеставшей из горла.

Не выпуская оружия из рук и не снимая пальца со спускового крючка, Буторин повел стволом чуть в сторону и второй очередью свалил второго противника.

Не оборачиваясь, Виктор снова бросился в кусты, прикидывая, сколько патронов у него осталось. Он продрался через высокий кустарник и побежал вдоль лесополосы. Слева заброшенный парк, справа поднимается склон невысокой горы. Туда уйти будет сложно. Пока поднимешься, тебя десять раз срежут очередями. Или снайпер снимет. У немцев в каждом подразделении есть штатный снайпер.

Стрельба за его спиной то начиналась, то прекращалась. «Неужели они меня потеряли? – подумал Виктор с надеждой. – Куда дальше? Город слева, впереди дорога, которая ведет в сторону Тамани, справа горы».

Он бежал до тех пор, пока в нос не ударил запах пыли. И снова звук автомобильного мотора. Деревья кончились как-то сразу, Буторин по инерции чуть не выбежал на открытое пространство. Дорога поднималась, потом шла извилисто между холмами и небольшим группами деревьев.

Машина выехала из-за лесочка, Виктор ее хорошо видел. Фургон, в кабине двое, за машиной плотный хвост пыли. «Как дымовая завеса», – подумал разведчик и тут же обрадовался этой неожиданной мысли. А ведь это выход!

Он присел на корточки за кустами, пропустил машину мимо себя, а когда она отдалилась, бросился бежать, как в молодости на стадионе с низкого старта. В клубах пыли было не разглядеть, что в зеркалах мелькнула человеческая фигура. Серая пыль, серый плащ. Да и машину нещадно бросает на ухабах грунтовой дороги.

Буторин догнал ее и, вцепившись руками в поручень, запрыгнул на заднюю подножку фургона. Он едва не сорвался на очередной кочке, пока не устроился на узкой железной подножке. Стоять стало удобнее. Пыль стелилась из-под колес и поднималась вверх, но в промежутке, где стоял Буторин, еще как-то можно было дышать. Он прикрыл рот и нос краем плаща и стал ждать.

Машина удалялась от города в сторону поселка Большие Хутора.

«С такой скоростью они доберутся до поселка часа за два».

Буторин не намеревался удаляться от Новороссийска так далеко. Ему нужно было обязательно увидеться с Шелестовым.

«Скоро дорога станет каменистой, и тогда пыли будет меньше. Значит, надо прыгать. Не позже, чем фургон поднимется вон до тех камней. Желательно на очередном крутом изгибе дороги. Еще немного…»

Глава 5

Кафе стало пустеть. Коган отпустил двух своих помощниц из местных и стал ждать, когда угомонятся два немецких офицера и какой-то жирный немец-коммерсант. Что они обсуждали, он слышал плохо, но, кажется, толстяк уговаривал офицеров помочь ему выйти на командование. Решить какой-то вопрос с поиском винным погребов.

Дверь хлопнула, к барной стойке подошел лейтенант Аккарди. С ним был еще один итальянский моряк, но тот остался за крайним столиком – развалился и надвинул на глаза фуражку.

– Как дела, Орестис? – спросил лейтенант. – Хорошая сегодня выручка? Много немцы выпили?

– Они еще продолжают пить, – улыбнулся Коган. – Хотите хорошего вина? Мне привезли из горных районов. Думаю, вы такого не пробовали.

– Вы полагаете, Орестис, что итальянца можно удивить вином? – Аккарди снял фуражку и бросил ее на стойку. – Что нового?

– Новости есть, господин лейтенант, – понизил голос «грек». – Майор Штанге приходил. Расспрашивал меня про русских рыбаков. Искал через меня выход на них. Он ищет какого-то капитана. Какого судна, я не знаю.

– А в связи с чем ему нужен этот моряк? Он как-то описал его внешность, назвал его имя, фамилию?

– Нет, господин лейтенант, он не называл, он хотел через меня выйти на тех людей, которые знают моряков на этом побережье. Есть и еще новость. Вами интересуется один человек.

– Мной? – удивился лейтенант.