Карлос дернул головой:

— Какие еще денежные проблемы?

Тони пожал плечами:

— Ну… школа Пита и еще пара вещей. Я и Винни проводим в «Доме» целые дни, всегда вместе и… ну, знаете, иногда человеку надо с кем-то поделиться. Винни как-то упоминал, что в школе Пита повысили плату за обучение. А она и без того была сорок тысяч в год.

Карлос продолжал сверлить его глазами.

— Что еще?

— Прошу прощения, сэр?

— Ты сказал, школа Пита и еще пара вещей.

Тони снова пожал плечами:

— Ну всякие личные проблемы. Как у любого человека.

— Жена?

— Ну, он говорил что-то такое. Она, кажется, истратила много денег, меняя обстановку в их квартире. Машину новую купила.

Карлос Мессина опять уставился в потолок. Однако теперь выражение его лица уже не было отстраненно-ностальгическим. Он так сильно стиснул зубы, что под челюстью у него вздулись желваки. Он посмотрел на Тони:

— Ты свой человек в «Доме». Будешь моими глазами и ушами. Я хочу знать, что происходит в этом гребаном деле.

Тони кивнул. Все шло как надо.

Карлос положил обе ладони на мраморную поверхность стола.

— Итак. Если не считать того испанца, эти уроды, по-твоему, имели уговор с кем-то из наших?

— Не иначе.

— С кем?

— Не знаю, — промямлил Тони. Он хотел, чтобы Карлос вытянул из него ответ.

— Давай высказывайся, — приказал Карлос.

— Ну… с кем-то, кто знал немного больше о том, что происходит внутри. Больше, чем парень на входе.

— Назови имя.

— Если нужно высказать свое мнение. Самый явный кандидат — это Шейн.

— А не самый явный?

Тони сглотнул, нарочно дернув при этом кадыком.

— Я лучше промолчу, сэр.

Карлос угрожающе навис над столом.

— Говори, — потребовал он. В голосе его звучала сталь.

Тони помедлил… как раз столько, сколько нужно. Ни долей секунды больше.

— Полагаю, ваш брат мог.

Карлос Мессина глубоко вздохнул:

— С «Домом» связаны большие деньги. Я не хочу, чтобы кто-то портил нам игру. В том числе и мой придурочный брат. — Старик снял трубку телефона и посмотрел на Тони. — Ты меня понял?

Аудиенция явно закончилась. Тони встал и протянул руку.

— Да, сэр. Я все понял.

Карлос, не глядя на него, уже набирал телефонный номер. Постояв несколько секунд с вытянутой рукой — Старик так и не соизволил пожать ее, — Тони вышел из кабинета. Рубашка у него на спине взмокла от пота.

Рэй завернул за угол и поехал вниз по Мэндевилл-стрит. Это была тихая улочка, застроенная скромными домиками на одну семью. Газонов перед домами не было — только тротуар, — и парковаться нужно было тоже на тротуаре, потому что иного места не предусмотрели.

Дом номер 1224 располагался в середине квартала. Обычный одноэтажный дом, белый, обшитый брусом, с небольшим крытым крыльцом. Вечернее солнце светило прямо в окна, и Рэй не мог разглядеть, есть ли внутри свет.

Нужно будет проследить за этим домом.

Рэй миновал дом, проехал до конца квартала, развернулся и припарковал машину на противоположной стороне улицы. Зацепка, конечно, слабая, но другой у него не было.

Этот дом по Мэндевилл-стрит был последним известным адресом, по которому проживал Клео Харрис, он же Винки. Если копы ничего не напутали насчет Харриса и он действительно грохнул кого-то из того самого «смит-вессона», при помощи которого говнюк в маске черепа пытался продырявить Рэю затылок, то Рэй должен узнать, куда Харрис дел свою пушку.

Через три часа и девять сигарет Рэй почувствовал, что его мочевой пузырь сейчас лопнет. Он завел мотор и доехал до заправки «Шелл» на авеню Елисейские Поля. Вернувшись, Рэй увидел, что напротив дома номер 1224 припаркован черный четырехдверный «додж». Несколько минут назад его еще не было.

Часы показывали начало восьмого. На улице совсем стемнело. В доме горел свет, но Рэй не мог сказать, включили ли его только что, или он горел еще раньше, до того, как он отъезжал. Если это действительно дом Харриса, то он вряд ли работает с девяти до шести и ведет правильный образ жизни. Но если нет — то владелец дома, возможно, только что вернулся с работы.

Сидеть в засаде Рэю никогда не нравилось. Теперь же необходимость наблюдать за домом его просто бесила. Подслушивать, подглядывать. Он предпочел бы действовать напрямую. Проблема заключалась в том, что он больше не был копом. И у него не было пушки. Если этот Винки сейчас там и если он тот самый стрелок, которого задерживали копы, то у него-то пушка наверняка будет.

Рэй проехал чуть вперед и остановился за два дома от номера 1224. Он неслышно выбрался из машины и пошел по тротуару, стараясь держаться в тени. Возле нужного дома он оглянулся, проверил, не наблюдает ли кто за ним, и взошел на крыльцо.

Рэй прижал ухо к двери. Из дома доносился звук работающего телевизора и — из дальней комнаты, видимо, — детский плач. И что мне теперь делать, черт его побери? Рэй немного подумал. Ничего особенно умного в голову не приходило, и он просто постучал в дверь.

Послышались шаги. Потом шепот. Потом женский голос спросил:

— Кто там?

Рэй ничего не ответил. Может быть, любопытство заставит ее открыть дверь.

— Я спрашиваю, кто там? — повторила женщина громче и требовательнее.

Рэй опять постучал. За дверью еще немного пошептались. Шаги приблизились. Дверная ручка повернулась. Рэй сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. Наконец дверь открыли. На пороге стояла молодая женщина, лет примерно двадцати, черная, ростом где-то пять футов пять дюймов, мгновенно прикинул Рэй. Довольно симпатичная, только немного расплывшаяся, как если бы она недавно родила. Она неприветливо посмотрела на Рэя:

— Что вы хотите?

Рэй заглянул через ее плечо в дом, но никого не увидел. Тот, с кем она шепталась, куда-то подевался.

— А Клео… — начал он, но тут же прервался. Он едва не забыл главное правило — никогда не задавай вопросов, на которые можно ответить просто «да» или «нет». Пусть люди сами все тебе объясняют. Нельзя давать им возможность сказать «нет» и закрыть дверь. — Я хочу поговорить с Клео Харрисом, — поправился Рэй.

Она покачала головой:

— Он здесь не живет.

Значит, она знает его. Иначе ответила бы по-другому.

За ее спиной Рэй разглядел маленькую комнату, ветхий диван, пару потертых стульев и телевизор на старой тумбочке.