фамильярность не срывался, просто Сергеем не называл. Хотя просил меня, к себе обращаться по имени отчеству, чем, если честно, ещё сильнее нас с Борей удивлял.

— Восемнадцатого числа, в понедельник, после своего возвращения с британских островов, там по делам он был, аккурат это случилось после вашего… — заминка — необычного знакомства.

Теперь уже я не удержался от скептического хмыкания. Да уж, ещё то знакомство у нас с ним вышло.

— Так вот… — продолжал князь, никак не отреагировав на мою ироничную физиономию — после возвращения он тут же уехал в Москву. В Кремле, на понедельник, было назначено заседание Государственной Думы. Он, как сенатор, там должен был участвовать.

Что-то мне резко поплохело как-то от этих слов. Неужели…

И Боря что-то молчит гадёныш, не поддерживает меня даже морально. Ведь явно мои предположения верными окажутся.

И правда, угадал…

— При пересечении охраной зоны в сенате наш глава не смог пройти проверку. Вначале сила не пропускала его, посчитав явно самозванцем.

— Как это? — Делаю вид, что не понимаю, о чем говорит князь.

— Есть там такая древняя защита от тех, кто строил давным-давно Московский Кремль. Всё от первых властителей Руси. Так вот, наш князь начал возмущаться и попытался прорваться во внутрь зала заседаний силой. В результате чего, защита сената сработала на полную мощность. Великий князь погиб. Его разорвало на части, превратив всё его тело, в пепел. При этом не тронула ни одежду, ни документы, которые он с собой нёс. Даже бумаги все целыми остались, хотя очевидцы и запись с камер, говорит о сильной магической огненной вспышке, которая и испепелила его тело, и при этом, она не зажгла даже простой бумажный листочек.

Внимательный взгляд на моё лицо. Спасибо Боре, ни один мускул не дрогнул у меня на физиономии. Сам же я изобразил, в высшей степени изумление.

— Мое соболезнование. Жуткая смерть, ничего не скажешь — прочистив горло кашлем, сказал я слова соболезнования. — И что за эти дни удалось узнать? Есть какие-нибудь предположения, почему так всё случилось? Может, что-то сломалось в самом этом артефакте? — Не удерживаюсь я от вопроса, хотя стоило, наверное бы, мне промолчать.

Но князь и не думает запираться, всё явно честно, что знает, рассказывает. И тоже вопрос, почему⁇

— Копает СБ империи в этом направлении, но все сходятся к одному… что-то намутили англичане. Есть там в этой версии за что зацепиться. В общем, наш бывший глава клана относился к оппозиции в Боярской Думе. Поддерживал партии сенаторов, кто выступал против нашей императрицы и ею выдвигаемых законов. Государственная Дума, единственное государственное учреждение в империи, на которое императрица непосредственно влиять сама лично не может. Потому и существует такой институт, как «Великие Князья», и они все пожизненные сенаторы. Главы великих родов тоже стареют и многие, когда чувствуют, что стало трудно выполнять свои обязанности, или по каким-то другим причинам, делегируют свои полномочия новому главе клана, которого сами обычно и назначают, из числа своих ближайших родственников. Есть там процедура, когда новый глава клана принимает власть. При этом, что интересно, старый сенатор доступа в Боярскую Думу не теряет. Просто у него только совещательный голос остаётся, а не решающий. Участвовать в дискуссиях он может, голосовать за решение по тем или иным вопросам, нет. Обычная практика. В нашем же случае, получилось печальнее и труднее.

Я мотаю головой.

— Тогда я не понимаю, к чему вы всё это мне тут рассказываете??? Раз место главы клана свободно, почему же до сих пор, именно вы, не возложили на себя, его обязанности? Не знаю, конечно, как это делается, но вы когда представлялись мне, именно про это о себе и говорили. Вот ваш прежний глава не может, чего уж там объективно не может больше выполнять обязанности главы. Тогда почему вы не взвалили на свои плечи эту тяжесть ответственности за свой клан? Вас опередил кто-то?

Очередной хмык, со стороны князя.

— Можно сказать и так. Правда, оказалось, что-то такое случилось ещё до того, как молодой великий князь погиб. Если бы он не сунулся в Боярскую Думу восемнадцатого числа сего месяца, а остался бы гостить в своей любимой Англии, то до сих пор бы, думаю, был бы жив, и все думали, что он до сих пор считается Великим Князем нашего клана, хотя, увы, это было уже не так.

И так внимательно всматривается в моё лицо, ища явно следы некой нервозности. Но благодаря Боре я держу на лице покер-фэйс, абсолютно выгляжу индифферентным к его словам.

Но и промолчать и не задать напрашивающийся вопрос я попросту не мог, но, явно, немножко не так, как следовало, я его сформулировал…

— С чего такие выводы? — Спрашиваю я князя. — Что-то сложно всё…

— Почему, сложно? — Вздыхает князь. — Как раз-то, наоборот, не сунулся бы под старинный, древний артефакт защиты, установленный на входе в зал заседания Госдумы, то и не понял бы никто, что как-то получилось так, что знак главы клана у него ненастоящий. Не спрашиваете меня господин, как такое возможно. Не знаю. Но напрашивается вывод только такой. Ничем другим случившееся, мы сами и СБ империи, пока объяснить не можем. Британцы и не такое придумать могут.

— Вы сказали, уважаемый Василий Аркадьевич, что уже до восемнадцатого числа кому-то было известно, что князь-то ненастоящий? Я правильно понял ситуацию из ваших объяснений? — Очередной, не самый правильный вопрос.

Но и стало уже по-настоящему интересно.

Но мой вопрос его почему-то совсем не удивил, хотя ответить на него он и не успел пока. Одна из служанок, одетая в парадные традиционные одежды женщин Афганистана, спросив разрешение присутствовать, вкатила в гостиную сервировочный столик.

Понятно, чаем угощать будут…

Глава 7

Глава седьмая

От полноценного обеда господин Салтыков отказался…

Беседа продолжилась уже под чай, уж наливать его в фарфоровые чашки из самовара, моя придумка, кстати, и сами в состоянии.

— Я отвечу на ваш вопрос, господин… — всё также неопределённо обращается ко мне Салтыков теперь уже непонятно, просто старший или «Великий»⁇ Но от последнего он почему-то отнекивается.

Послушаем, что он там нам пытается из своего рассказа объяснить, про возникшую ситуацию…

— … за день до этого наш главный финансист, незабвенный Пётр Петрович, да это он — улыбается дядя Вася, как предложил называть старшего Салтыкова между нами Боря, для простоты общения. — Так