После вербовки Кеша пытался отыскать Стрекозу, но она как в воду канула. Портовые проститутки о ней слыхом не слыхивали, квартиру, как выяснилось, она снимала. Самое смешное, что Кеше было без нее плохо. Пусто и одиноко, хоть вой и лезь на стену. Он даже, наверное, простил бы Стрекозу, если бы она вернулась. Возможно, Лялька поступила с ним так не специально, что ее заставили. Нет, он бы ее избил, конечно, для пользы дела, но потом обязательно простил бы. Дни шли за днями, недели за неделями, а Стрекоза все не возвращалась. Она так и не вернулась больше.

Месяца через три Кеша заметил, что бригадир перестал обсуждать при нем дела. Кое-кто из пацанов стал настороженно поглядывать. Правда, от работы его не отстранили, но Кеша испугался. Всерьез. Он-то прекрасно понимал: когда надобность в нем отпадет, ничто не помешает новым хозяевам сдать его Америке.

Следующий месяц был самым кошмарным в жизни Кеши. Он перестал спать по ночам, а если засыпал, то его донимали кошмары один другого хуже. Кеша вскакивал с постели, обливаясь холодным потом, и бродил по квартире до самого утра. Ему постоянно мерещилось, что за ним следят. Страх сменился животным ужасом. Кеша сходил с ума. Он вздрагивал от малейшего шороха, резкого звука, шума автомобильного мотора на улице… Однажды он едва не кинулся к Америке со слезами, извинениями и клятвами в вечной верности. Слава богу, кто-то невидимый удержал его.

Слава богу, потому что через неделю Америка умер. Поговаривали, будто это был несчастный случай, но Кеша подозревал, что все куда сложнее. А подозревал потому, что незнакомец больше не звонил и не присылал денег. Ну и черт с ним. У Кеши и так скопился достаточный капиталец. Тридцать восемь тысяч долларов, вот сколько он получил за свою информацию. Из них пятнадцать Кеша отослал матушке с сеструхами, чтобы хоть пожрали вволю в своем Ростове.

Кеша очнулся от своих не очень приятных воспоминаний, когда шарик провалился в ячейку с номером «9». Его номер. Кеша улыбнулся. Повезло. В последнее время ему вообще начало везти.

— Номер «девять», нечет, черное, — объявил крупье, собирая со стола чужие фишки и отсчитывая выигрыш. Стопочка получилась вполне приличная.

Настроение Кеши сразу пошло вверх. Он ставил на «квадрат», и его выигрыш составлял один к двенадцати. На свою сотню забрал штуку двести. Неплохо. Вернул, что проиграл, да еще и с приварком остался. Шестьсот баксов Кеша забрал, а оставшиеся шестьсот поставил на «черное» и снова выиграл. Тысяча двести. Фарт пошел. Кеша оставил все деньги на «черном» и снова выирал. Две четыреста. Стараясь не спугнуть удачу, Кеша оставил фишки на краю стола, поднялся и, предупредив: «Сейчас вернусь», направился в туалет.

Кеша толкнул дверь с символическим изображением мужчины. Испытывая удовольствие от одного только осознания собственной свободы, он справил нужду, подошел к умывальнику. В этот момент дверь открылась, и в туалет вошел парень. Кеша достаточно повидал серьезных людей, чтобы с первого взгляда определить: этот из своих, братковских. На всякий случай он сунул руку за пазуху, где в желтой кожаной кобуре должен был висеть пистолет. Кобура оказалась пуста. Кеша и думать забыл, что сдал оружие на входе.

Парень остановился на пороге, улыбнулся:

— Брось, жиган. Если бы сюда можно было протащить ствол, ты бы все равно не успел им воспользоваться.

— Ты кто? — спросил Кеша.

— Чингиз.

— Чингиз? — Кеша сразу вспомнил погоняло. Парень был авторитетный и ходил под Крохой. Теперь он пытался сообразить, что могло понадобиться на их территории одному из самых авторитетных пацанов конкурирующей группировки, и потому тянул время. — Под кем ходишь, Чингиз?

— Ты знаешь, под кем, Кеша.

Кеша напрягся. Вот это уже было неприятно. Чингиз без труда назвал его погоняло, значит, пришел именно за ним. С чего бы?

— Ты по делу или просто оттянуться?

— По делу, Кеша, по делу, — ответил тот, доставая из кармана нож — длинное, очень узкое «перо» на костяной рукояти. — Давай выйдем на улицу, базар к тебе есть реальный.

Кеша запаниковал. Про то, что в казино можно спокойно пронести «перо», он как-то не подумал.

— Ты о чем, братан? Если возникли какие-то конфликты, давай по понятиям разборы устраивать. Кинь предъяву, забей «стрелку», как положено. Я отвечу, без базара. Наши Кроху уважают, мужчина он реальный. И бригада у вас честная, не беспредельная. Всякое, конечно, между честными пацанами случиться может, но я за собой грехов не помню.

— Да расслабься, жиган, — спокойно покачал головой Чингиз. — Я не при делах.

— Не пойму, братан, о чем речь вообще реально? — слегка суетливо забормотал Кеша, прикидывая, удастся ли ему свалить этого самого Чингиза, если кинуться внезапно.

Судя по всему, тот был парнем тертым, подходить не стал. Лишь наклонил голову, сложил руки на животе, почистил острием ножа красивые ногти. Затем убрал «перо» в карман.

— Базар чисто без наездов, по делу. Перетрете вопрос, и вернешься дальше катать. — Чингиз усмехнулся. — Братаны звенели, ты — пацан врубной. Прикинь сам, если бы тебя по жизни валить собирались, стал бы я с тобой тут тереть?

Кеша немного успокоился. Прав был пришлый. Хотели бы его завалить — уже завалили бы.

— И с кем базар держать?

— Мужчина реальный. В уровень, как положено. Пошли.

Кеша замялся, спросил на всякий случай:

— Чингиз, а ты отвечаешь, что базар по делу?

Глаза Чингиза сузились.

— Отвечаю, — твердо заявил он. — Пойдем. У меня времени в обрез. Мужчину нужного женим сегодня, а я даже не поздравил еще.

— Слыхал. Звонили наши про это, — согласился Кеша. — Ну, пойдем, побазарим, раз по делу.

Они вышли из туалета, Кеша свернул было к залу, но Чингиз мягко взял его под руку.

— Давай через служебный пройдем, братан. Мне тут у вас светиться ни к чему. Сам понимаешь, кусок чужой, базары начнутся ненужные. Крюк пойдет.

Кеша подумал, кивнул.

— Ладно, давай через служебный.

Вообще-то он рассчитывал забрать свой ствол, просто так, на всякий случай, но не станешь же говорить об этом.

Они прошли узеньким коридорчиком, миновали кухню, подсобные помещения и толкнули тяжелую, обитую железом дверь. Внутренний дворик был пустынен и темен. При их появлении за оградой коротко, подавая сигнал, моргнула фарами машина.

— Вон туда, — скомандовал Чингиз.

— Как скажешь, братан.

Кеша пошел к массивным, чугунным воротам, запираемым на навесной замок. Чингиз шагал сзади слева. Цепь висела веревкой. Кто-то заранее потрудился открыть замок.

Кеша потянул створку. Петли загудели басовито, как геликон.

Тотчас же передняя дверца «БМВ» открылась, из салона выбрался Вадим.

— Здорово, братан, — с улыбкой сказал он.