Остынь, парень, мрачно подумал он. Вожделение к Ильдарии было неправильным во многих отношениях. Она была не только наемным работником, что делало ее запретной, но и бессмертной. Не для него.

Подозревая, что ему придется часто напоминать себе об этом, Джи Джи поставил варенье и мармелад, которые он нес, на стойку и пошел в холл в заднюю часть здания. Он поднимется и возьмет еду для ЭйчДи.… и, возможно, примет очень быстрый и очень холодный душ.

Глава 5

«Кто милый щенок? А?»

При этих словах Джи Джи остановился в дверях своей квартиры. Моргнув, он заглянул внутрь, но все, что он мог видеть, это конец обеденного стола справа в дальнем конце комнаты и спинка его дивана напротив него слева.

«Кто милый щенок?»

Позволив двери бесшумно закрыться, он запер ее, а затем пошел по коридору, миновав открытую дверь в ванную справа и чулан слева, прежде чем холл перешел в большое открытое пространство с кухней и столовой, справа от него и гостиной слева, обе заканчивались большой стеной с окнами. То, чего зданию не хватало на первом этаже, компенсировалось на третьем и четвертом этажах. Его квартира была одной из двух на четвертом этаже. Высокие стеклянные окна здесь и во всех других квартирах здания составляли внешнюю стену. Это создавало легкую, воздушную атмосферу, которая ему обычно нравилась. Но на данный момент он на вид и освещение обращал мало внимания. Вместо этого его взгляд остановился на женщине и собаке на открытом пространстве между газовым камином и кофейным столиком перед диваном.

ЭйчДи лежал на спине на большой трехфутовой(91 см) круглой собачьей лежанке. Ильдария стояла на локтях и коленях, положив руки на собачью подстилку, когда она ворковала: «Кто такой хорошенький щенок?» Затем она наклонилась, чтобы уткнуться носом в щеки и шею счастливого пса, затем чмокнула его в грудь между передними лапами, прежде чем снова подняться и проворковать: «Кто такой милый щенок?»

ЭйчДи экстатически извивался, вертя головой из стороны в сторону от удовольствия, а попка Ильдарии колыхалась, когда она двигалась, ее юбка туго обтягивала ее великолепный зад.

У Джи Джи возникло безумное желание броситься к ней, упасть на пол перед ней и сказать: «Да, я хорошенький щенок». И умолять ее обнять и погладить его. Вместо этого он просто стоял, наблюдая, как она в последний раз повторяет процедуру, а затем она наклонила голову, чтобы прижаться и поцеловать ЭйчДи прежде чем схватить его и внезапно перевернуться на спину, так, что он приземлился своим телом на ее грудь и лицом над ее. ЭйчДи тут же принялся лизать ее лицо с жадным возбуждением, а Ильдария засмеялась и крутила шеей из стороны в сторону, чтобы он не задел ее нос или рот своим маленьким влажным язычком. Ее тело перекатывалось взад-вперед во время этого упражнения, ее ноги двигались, а юбка-карандаш скользила вверх по ногам с каждым движением.

Джи Джи с замиранием сердца наблюдал за ее медленным движением вверх, когда ЭйчДи внезапно замер, его голова дернулась в его направлении, как ракета с тепловым наведением, находящая свою цель. В следующее мгновение пес бросил Ильдарию одним прыжком и помчался к Джи Джи болтая ушами и виляя пушистым хвостом.

Разочарование защемило Джи Джи в конце игры, на которую он смотрел, но заставил себя отступить и выдавил улыбку, вставая на колени, чтобы поприветствовать свою собаку.

«Эй, приятель. Ты хорошо провел ночь с Ильдарией? А?» — спросил он легко, подбирая маленький меховой комочек, обнимая и гладя его, пока тот выпрямлялся. Его взгляд скользнул обратно к Ильдарии, и он обнаружил, что она встала на ноги, ее юбка опустилась, чтобы прикрыть ее стройные ноги, когда она натянула блузку на место, а затем потянулась, чтобы поправить волосы.

Аккуратный пучок, с которым она приехала и который ей удавалось держать первые восемь часов работы в его кабинете, распустился и упал. Большая часть ее волос была длинной черной волной, заканчивающейся той частью, которая все еще была завязана узлом. Поморщившись, она расстегнула застежку и позволила своим волосам свободно рассыпаться. Затем она двинулась к нему расслабленной походкой, улыбка тронула ее губы.

— Все готово?

«Ага.» Услышав хриплый звук в своем голосе, Джи Джи прочистил горло и кивнул. «Все сделано.»

«Великолепно.» Она ярко улыбнулась ему и прошла мимо него, похлопав ЭйчДи по голове. — Думаю, тогда я вернусь к Маргарите. Он, кстати, вел себя хорошо. Не съел ничего, чего не должен был, и не попал ни в какие неприятности. Во сколько ты хочешь, чтобы я пришла завтра?

Джи Джи повернулся, наблюдая, как она подобрала туфли и нагнулась, чтобы надеть сначала одну, потом другую. Это были чертовски сексуальные туфли с маленькими черными бантиками на каждой пятке, которые он раньше не заметил.

" Джи Джи?»

Ему понравилось, как это прозвище звучало в ее устах, как-то хрипло и мило. Потом он понял, что она ждет ответа, и снова прочистил горло. «Клуб закрыт до заката. За полчаса до этого нормально. Я попросил тебя прийти сегодня пораньше, чтобы дать тебе несколько советов по бухгалтерии. Но я могу оставить ЭйчДи со мной, пока клуб не откроется».

«Потрясающе.» Она ослепительно улыбнулась ему. «Это означает, что у меня есть время вздремнуть, прежде чем я отправлюсь на поиски квартиры».

— Поиск квартиры? Его взгляд снова упал на ее ноги и ступни в хорошеньких туфельках, но он с интересом перевел взгляд на ее лицо.

«Ну, я не могу жить у Маргариты и Джулиуса вечно», — заметила она с кривой усмешкой. «Я чувствую себя скованно, что вообще остановилась у них. И это из-за меня, а не потому, что они вели себя так, как будто я обуза, — заверила она его, как будто он мог поверить, что Маргарита заставила ее чувствовать себя нежеланной. «Они были очень добры, но я не привыкла зависеть от других. К счастью, теперь, когда у меня не одна, а две работы с полной занятостью, мне это не нужно. Я могу использовать деньги, которые я накопила на арендную плату за первый и последний месяцы, и отложить деньги на обучение из своей зарплаты». Она пожала плечами. «Поэтому я вздремну, а затем встану и начну искать в Интернете квартиры».

— Или ты можешь остаться здесь. Слова сорвались с его губ прежде, чем его мозг успел их отфильтровать. Но когда она стояла с открытым ртом и