После первых моих слов, собеседник напрягся, и, в ожидании продолжения, кажется, даже почти перестал дышать.

— Скажу больше, мне очень сильно нравится ваша дочь… — Также осторожно продолжил я.

Мне показалось, или, пан Ковальский вновь начал дышать?

— Но я не могу взять в жёны вашу дочь…

Глаза отца Терезы налились гневом, и, пока он не успел что-либо сделать, продолжаю:

— Пока не могу…

Набравший было в лёгкие воздуха пан Ковальский тяжело выдохнул и стал ждать, что же я скажу ему дальше.

— Пока не могу. — Повторил я. — Пока в Польше настолько нестабильная обстановка.

— Что ты имеешь ввиду? — Грозно спросил отец Терезы.

— Если вы пройдёте со мной в кабинет, я смогу вам всё подробно объяснить.

Махнув рукой, пан Ковальский бросил мне в лицо:

— Веди!

Рабочий кабинет, где я изредка работал с бумагами был небольшим, но весьма неплохо обставленным. На стене мной уже была повешена большая карта Европы. Показав рукой на два удобных кресла, которые смотрели в сторону карты, я взял со стола острозаточенный карандаш, и, приняв позу лектора, начал свой рассказ:

— Пан Ковальский, вы же застали Мировую Войну, сами знаете, как всё закончилось для Германии? Версальский Договор опустил Кайзеровскую Германию ниже плинтуса. В стране повышались реваншистские настроения. С приходом к власти Гитлера, который пообещал германскому народу расквитаться за все унижения, которые перенесла его страна по вине Французов, Англичан и… русских, хотя, русские к тому времени выбыли из игры. Всё правильно?

Пан Ковальский кивнул, не зная, куда я клоню.

— В тридцать третьем году к власти в Германии приходит Гитлер. В тридцать пятом году они плюют на все Версальские соглашения и начинают строить армию. Англия и Франция делают вид, что ничего не замечают. Убрав своих противников внутри страны, единственным серьёзным политиком в стране остаётся Адольф Гитлер. Так?

— Так. — Всё ещё не понимая к чему я веду, кивнул отец Терезы.

— В июле тридцать шестого года, в Испании начинается Гражданская Война. Генерал Франсиско Франко поднимает антигосударственный мятеж. Армия поддерживает генерала. Первыми ему помощь оказывают немцы. Сама война закончилась только в апреле. К этому времени они успели провести Аншлюс Австрии, оккупировали Чехословакию. Вермахт получил 6 дивизий из австрийцев. На сколько дивизий им произвели и произведут оружия Чехи, я даже думать не хочу.

— И что?

— Гитлер в своей книге «Майн Кампф» говорит о расширении жизненного пространства на восток. Если посмотреть на карту, то у них в сухопутном отношении изолирована Восточная Пруссия. Отдадим мы немцам «Данцигский коридор»?

— Нет! — Твёрдо ответил пан Ковальский.

— Значит, они заберут его силой. — Коротко констатировал я.

— Но Англия и Франция…

— Вступят в войну. — Перебил его я. — Но не отмобилизованными её вести не будут. По моим примерным расчётам им потребуется от двух до четырёх недель на то, чтобы отмобилизовать свои армии. За это время нас просто сметут.

Последние мои слова прозвучали с такой железобетонной уверенностью, что Пан Ковальский даже не вздумал возражать.

— Я был во Франции. Пообщался с их офицерами. И там всё далеко не так радужно, как об этом думает наше командование! — Поставил точку в лекции по геополитике я, после чего бросил на стол карандаш и подошёл к отцу Терезы. Он внимательно смотрел на меня и у меня возникло такое ощущение, что я вышел в его понимании на какой-то новый уровень. — А теперь о вас и вашей дочери.

Пан Ковальский встрепенулся — дочурка, это святое.

— Я готов не только на помолвку с вашей дочерью, но и на полноценную свадьбу. Но. Только в том случае, если вы будете согласны выполнить несколько моих условий. Первое, в середине августа её уже не будет не то что в Познани, но и в Варшаве и Польше в целом. Желательно, чтобы Тереза переехала куда-нибудь подальше. Если в Европе, то это Швейцария. Но подальше от границ. Лучше всего, если бы это были Американские Соединённые Штаты. Гдени-будь во Флориде, допустим. Ну или в любом другом крупном городе на восточном побережье страны. Может подойти и Латинская Америка, но там уровень жизни намного ниже, да и не страны это, а помойка! — Я брезгливо сморщился, после чего спросил у внимательно слушающего меня пана Ковальского:

— Вы согласны на это условие?

Отец Терезы ответил далеко не сразу, взвесив все «за» и «против» — как и положено человеку его уровня.

— Это выполнимое условие. Ты, Ян, думаешь, что война всё-таки будет?

— Я знаю это. — Твёрдо отвечаю ему и выдвигаю второе условие. — Мне потребуется ваша помощь. Вернее, ваши деньги.

Пан Ковальский было вскинулся — как и положено любому дельцу его уровня, — но услышав, что я от него хочу, тут же успокоился, услышав мои слова:

— Себе из них я брать ничего не собираюсь. Всё это пойдёт на закупку вооружения. Мне кажется, что свою территорию Польша потеряет. Тем, кто не сдастся в плен, придётся уйти в подполье. Оружие потребуется именно им. Будущим партизанам. Впрочем, не только оружие. Потребуется продовольствие: консервы, крупы, соль, перец, чай, сахар, масло. Оружие: пистолеты, взрывчатка, пулемёты, винтовки, автоматы. Базы: схроны, места, где можно отсидеться в случае облавы.

— С этим тоже можно будет решить. Ян, ты уверен, что тебе не стоит просто жениться на моей дочери, потом подать в отставку и уехать с ней? — Голос пана Ковальского буквально излучал озабоченность моей семьёй.

— Уверен! Иначе поступить я не могу! — Излишне громко и пафосно ответил я. Мне даже показалось, что сказал не я, житель века двадцать первого, российский студент, который немного интересуется оружием и историей второй мировой, а настоящий Янек Домбровский, в чьей тушке мне повезло оказаться.

В книгах в таких случаях пишут «наступила звенящая тишина», прерываемая разве что едва различимым дыханием собеседников, да далёким шумом, практически неслышным за закрытыми дверями.

Молчание нарушил пан Ковальский:

— Что бы ты обо мне не думал, Ян, я люблю и свою дочь, и свою страну. Я полностью согласен со всеми твоими условиями. И помогу тебе даже больше, чем ты предложил мне сейчас. Тебя же назначили командиром батальона? А что, если я возьму шефство над твоим батальоном? Или над двумя? Если всё случится так, как ты мне рассказал, никто не сможет упрекнуть род Ковальских, что они ничего не сделали для защиты своей страны…

«А если не случится, то я меня будут дополнительные рычаги влияния на политическое руководство страны.» — Закончил я за пана Ковальского мысль…