Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как добралась? – шутливо спросила Аирвель, отчего левый глаз подруги тут же дёрнулся.
– Я думала у меня скулы сведёт, столько улыбаться, – вымученно призналась принцесса. – Я хочу выпить.
– Сию минуту, – ответил кто-то из-за стражников и Лантиэль удивлённо посмотрела в ту сторону, заметив лишь удаляющийся силуэт трактирщика. Девушки переглянулись и засмеялись.
Бывшая охотница любила встречаться с Лантиэль. Принцесса и раньше была одной из немногих, кто её понимал, а сейчас, вероятно, была и вовсе единственной.
Король Ферендил поначалу не разрешал им покидать территорию дворца, но после просьбы Эйласа дал добро гулять по городу днём в присутствии стражи. Тогда-то они и облюбовали это местечко, сделав его своим местом сбора. Только здесь Лантиэль позволяла себе по-настоящему расслабиться и переставала вести себя, как принцесса. Конечно, им всё ещё было запрещено покидать территорию столицы, но Аирвель надеялась, что уговорит отца ещё раз поговорить с братом, и тогда она сможет показать принцессе окрестности города.
Да, вы не ошиблись. Отец Аирвель, главнокомандующий армии Таурвина, Эйлас, брат короля Ферендила, а Лантиэль, по сути, кузина Аирвель. Но чаще всего они называют себя подругами, нежели сёстрами.
– Ты обдумала мою просьбу? – спросила Аирвель, когда смех утих, а выпивка была разлита по бокалам.
– Сразу переходишь к главному блюду? – сузила свои голубые глазки принцесса. – Даже не дашь мне себя помучить?
– Лана, – умоляюще протянула Аирвель. – Не издевайся.
– Я помогу, – серьёзно кивнула Лантиэль. – Но как же дядя Эйлас? Он так привязался к нему… думаешь, всё пройдёт гладко?
– Я поговорю с ним завтра, – заверила подругу Аирвель. – Он поймёт меня, я уверена.
– Ну, – сомнительно потянула принцесса, – надеюсь, что у тебя всё получится.
***
Домой она пришла лишь под вечер. Едва переступив порог, она почувствовала чужое присутствие и шёпотом сказала:
– Привет, папа.
Тень отделилась от стены, сделав шаг вперёд. Великий повелитель зеркал Эйлас. Высокий, выше любого другого эльфа, он всегда приводил других в трепет, даже не показывая своей истинной силы. Зелёные глаза горели огнём, а некогда золотые волосы стали белыми после войны на севере. Отец многое не рассказывал ей о войне. После их единственного разговора, когда он рассказал ей про Алена и Дамиана, он больше не хотел говорить о войне, а Аирвель, чувствуя его неохоту, не настаивала.
– Как Лантиэль? – так же шёпотом спросил отец, жестом приглашая её на кухню.
– Хочет посмотреть окрестности Лантана, – решила прощупать почву девушка. Ферендил разрешил им выходить за пределы дворца уже довольно давно, пора было делать следующий шаг.
– Король об этом и слушать не хочет, – поморщился Эйлас.
– Принцессе нужно знать, как выглядит её королевство, – не сдавалась эльфийка. – Она и наших цветочных полян на Скворке не видела. А там даже дети играют.
– Хорошо, – сдался отец. – Я попробую.
После его возвращения с севера он изменился, стал более мягким что ли. Она тоже изменилась. Именно тогда они нашли общий язык и больше не спорили друг с другом, став много дружнее. Эйлас боялся потерять ту Аирвель, что имел сейчас, и это позволяло ей немного управлять им. Раньше она ненавидела своего отца. Сейчас же корила себя за то, что вообще могла когда-то испытывать к нему ненависть. Всё, что он делал, было направлено на её защиту, не более. Но потребовались годы, чтобы понять эту элементарную истину.
– Он спит? – спросила эльфийка, глядя в сторону лестницы на второй этаж.
– Да, – кивнул отец.
Она не стала ничего говорить, а просто направилась наверх. Эйлас тоже не стал ничего говорить, а просто остался на кухне. Он поддерживает её. Помогает. И она ему за это благодарна. И как она не замечала раньше? Неужели все дети такие неблагодарные, пока не вырастут?
Эльфийка зашла в его комнату, закрыв за собой дверь, и остановилась подле кроватки. Белокурый, голубоглазый малыш спал, посасывая большой палец. Его уши несколько отличались от ушей других эльфов, выдавая его происхождение. Вот она, причина её перемен. Точнее, он, так как это был мальчик. Арвин. Маленький полуэльф. За пределами Лантана лишь Дамиан знал о его существовании. Она хотела сказать Алену, ещё тогда, в Белоре, она и приехала-то туда только ради этого, но то, как он себя повёл… он сильно изменился. Слишком сильно. Она не смогла ему сказать. Не захотела. Она и Дамиану сказала не сразу. Тёмный эльф уже прибыл на север тогда, и она рассказала ему по переговорному камню. Выложила всё, как на духу. Он не укорил её, а наоборот, встал на её сторону, подбодрил, утешил. Тогда она даже пожалела, что не сказала ему сразу. Боялась. Он понял и это. А теперь Дамиан пропал и у неё никого не осталось кроме Ланы и отца. А ещё она боялась. Боялась, что Ален узнает о нём. И придёт. Он часто снится ей. Как забирает у неё Арвина. Как уничтожает Лантан. Как снова и снова ударяет её и называет… Она больше так не может. Не может больше жить в страхе.
Аирвель грустно посмотрела на сына и поправила ему одеяло. Глаза увлажнились, губы предательски задрожали.
– Прости, малыш, но так надо…
Глава 9: Игры разума
Мартин стоял в своей комнате, боязливо озираясь по сторонам и продолжая сжимать таинственную книгу в руках. Жгучее желание подмывало его открыть книгу и посмотреть, что же там такого кроится, что ради неё такой сыр бор. Он уже было положил руку на уголок чёрной обложки, но тут же одёрнул её. Нет, без разрешения мастера он не станет этого делать. Фламм положил книгу на прикроватную тумбочку и, опёршись на неё же, тяжело выдохнул.
Он оставил Лирту в Сером доле. Он не ставил на ней печатей и, если этого не сделал и Гораций, можно было забыть про лошадь. Он не сможет телепортироваться так далеко без сторонних предметов, а их у него не было.
Чародей выглянул в маленькое окошко, выходящее на задний двор. Тихо. Темно. Уже почти наступила ночь.
Нужно было скорее рассказать всё мастеру; кто знает,
