Он ткнул в кнопку сотового. Симка, давным-давно купленная на подставное лицо, не позволяла выйти на настоящего владельца и его абонентов. Точно такие же сим-карты стояли в смартфонах Тризуцкого и Совенко.

– Мы поднимаемся, Тох, открывай, – предупредил он друга. – Будем на месте брать нашего героя. На улице народу много. Все равно этот м. чудак к Ритке пойдет.

– Давайте быстро, – обрадовался Тризуцкий и, когда в тамбуре прозвенел звонок, широко распахнул дверь. Но вместо дружков на пороге стоял другой человек.

– Привет, – ухмыльнулся он. – Какая неожиданная встреча!

– Чего ты тут отираешься? – разозлился Антон. – Чего надо?

– Маргарита дома? – напряженно поинтересовался гость. Видать, не ожидал встретить тут кого-то еще кроме Танеевой.

– Нет ее, – фыркнул Тризуцкий.

– Можно, я подожду? – с надеждой в голосе попросил человек.

– У меня нет ключей от ее квартиры, – отрезал Антон, уже собираясь закрыть дверь. Внезапно он заметил, как простодушный взгляд всего лишь на мгновение стал злобным, как по лицу прошла гримаса отчаяния. И в этот момент Антон все понял. Его аж трухануло от внезапной догадки.

– А ведь это ты, – прошипел он, держа врага за воротник. – Лист Наполеона зачем тебе понадобился?

Человек усмехнулся с издевкой. Антон быстро ухватив за рукав пуховика, втолкнул образину в тамбур. Тризуцкий покосился на открытую дверь. Еще минута-другая, и заявятся Баян с Совою. Но, отвлекшись всего лишь на несколько секунд, он не заметил, как пленник достал из кармана нож и, резко вскинув руку, ударил в живот.

Вова не знал точно, сколько просидел на лавке и сколько еще собирался беседовать с дядей Колей, когда из подъезда вышли Яковлев и Сапрыкин. У зятя глаза чуть не вылезли из орбит.

– А я думал, ты у Риты остался, – изумился Сергей.

– Уехала она, – пьяным голосом пожаловались одновременно Молоканов и дядя Коля.

– И телефон не отвечает. – Вовка силился подняться, но муж сестры строго велел:

– Так, сидеть! Сейчас вернусь, чтобы на месте был. У нас переночуешь. – И негромко, думая, что Молоканов не слышит, выругался: – Юлий, блин.

– Его вроде Володей зовут, – удивился сосед.

– Юлий – это какой-то конь из мультика, – брякнул Вова, обиженно насупившись. – Она меня так назвала. Теперь все повторяют.

– Бывает, – успокаивающе хлопнул по плечу дядя Коля. Но Молоканов не обратил внимания, протрезвев на мгновение. В Риткин подъезд входили старые знакомые. Илья Баянов и Юра Совенко. Люди, отнявшие бизнес и часть здоровья.

«Значит, Тризуцкий там, – пронеслось между пьяными парами в Вовкиной голове. – Нужно будет с ним поговорить. Пора узнать правду. И Рита. Найду ее во что бы то ни стало. Завтра с утра!»

Молоканов почувствовал, как сознание отключается. Но тут цепкие руки подхватили его под локоть.

– Все, дорогой, пошли баиньки, – приказал зять.

Вова сквозь пелену слышал, как ругается Ира и грозит нажаловаться матери. Он слабо соображал, чтобы пререкаться, но хорошо помнил, как зять натренированным движением открыл ему рот и влил какую-то отдающую аммиаком бурду.

– С Новым годом, Вовочка, – язвительно бросила сестра и, постелив в библиотеке, демонстративно удалилась.

«Кругом одни обиженные, – зло подумалось Молоканову. – Хотя и сам хорош. Ире праздник испортил. Доктору Сапрыкину. Но, главное, Рита! Завтра найду ее и помирюсь», – решил Владимир Петрович, проваливаясь в небытие. Глубокий пьяный сон подействовал на израненную душу как анестезия. Молоканов даже не догадывался, что во дворе орут полицейские сирены, и толпа зевак толчется около Риткиного подъезда. Шутка ли, покушение на убийство!

Но Володя крепко спал. И во сне опять цыганка кружилась в танце, а русалка била хвостом. Затем они обе превратились в Маргариту. И Вова отчетливо услышал ее крик:

– Какой же ты дурак, Юлий!

Глава 9

2 января

По дороге к отчему дому Маргарита успокоилась, и когда такси затормозило на знакомой улице в Вишневке, она радостно поцеловала отца, расплатившегося с таксистом, и даже умудрилась на его вопрос «Что случилось?» засмеяться и весело пропеть:

– Все в порядке, папочка! Просто соскучилась.

– А чего на ночь глядя? И не на своей машине? – тут же усомнился он.

– Так поздно решилась к вам ехать. И по темноте побоялась.

– А-а, ну-ну, – хмыкнул отец. И, забрав ребенка и сумку, быстро пошел в дом. – У нас гости, – предупредил по дороге.

В полукруглом зале с эркером горела люстра, украшенная диковинными фарфоровыми птицами, а в ее мягком свете виднелся круглый стол, полностью заставленный закусками и бутылками. Друзья детства родителей традиционно проводили все праздники в Танеевском доме. Уютно потрескивал огонь в камине, около которого дрых огромный рыжий кот Фунтик. А на кухне разлегся Байк, суровый кобель немецкой овчарки. Услышав знакомый голос, пес в одно мгновение оказался рядом.

– Байк, хороший мой. – Ритка усилием воли сдержала слезы. Собака не предаст, как человек.

– О, какая ты красивая. – В коридор вышла мама и забрала у отца Саньку. Рита посмотрела на сына, глазевшего по сторонам. Родной дом, знакомые люди. Но ее ребенок словно искал кого-то взглядом и не находил. Поняв, что этого человека нет поблизости, малыш разревелся.

– Ну вот, – хмыкнул отец. – Здрасьте, приехали!

Успокоив сына, Рита прошла в зал, где за столом сидели гости. Дядя Слава, папин школьный друг, что – то напевал и наигрывал на гитаре.

– А давай из «жуков» что-нибудь! – предложил хозяин дома. – Пусть молодое поколение классику послушает.

– «Желтую лодку» уже пели полчаса назад, – встрял муж маминой подруги.

– Тогда «квинов», – велел отец. – «We Will Rock You»! Все помнят ритм? Два удара ногой, один хлопок руками.

Народ дружно запел, притопывая ногами и хлопая в такт. Даже Санька повеселел, хотя Рита волновалась, что он испугается. Но ее ребенок на руках у бабушки хлопал в ладоши и подпевал. Она вспомнила, как вместе с Молокановым и Санькой пели в новогоднюю ночь и, чуть не разревевшись, отвернулась к окну. На улице кружила метель. Снежинки сверкали, попадая в огоньки гирлянд. Настоящая сказка. Задумавшись, Маргарита пропустила один удар ногой и дважды хлопнула в ладоши, чем заслужила укоризненный взгляд отца. Под легкое касание струн закончилась песня, и народ радостно поаплодировал сам себе.

– Риточка, сыграй нашу любимую, – попросила Люся, самая близкая мамина подруга.

– Дайте ребенку хоть поесть, – вмешалась Лиза, жена дяди Славы. – Таня, ты чего Маргошку не кормишь?

– Она сама может положить себе в тарелку, что пожелает, – отмахнулась мама, сосредоточившись на Саньке, протянувшем ручки к Фунтику.

– Я не хочу, – тихо отказалась Маргарита. – Зато сыграю вашу любимую.

Рита прошла к пианино и, открыв крышку, провела пальцами по клавишам. Инструмент был настроен идеально.

– Таня, смотри, куда он руки тянет, – предостерег отец.