Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джаза разглядывала площадь, видимо прикидывая в голове то же самое.
— Рискнем? — спросила она.
— Тут всего-то метров двадцать. Давай. От дерева к дереву, по-шпионски.
— По-моему, шпионы делают совсем не так, — возразила она, но все-таки нырнула вслед за мной в темноту.
Передвигались мы нелепейшими зигзагами, от дерева к кусту и снова к дереву, под ногами оглушительно хрустели листья. Оказавшись на другой стороне, мы вынуждены были перебежать мощенную булыжником улицу перед фасадом, а потом красться под окнами к задней стене здания. Свет в туалете был погашен. Мне помнилось, что мы его оставили включенным. Значит, кто-то сюда заходил. Выбравшись, мы притворили окно, однако оставили внизу щелку, чтобы открыть снова. Я подсадила Джазу, она ловко пролезла между прутьями и скрылась внутри. Я собиралась проделать то же самое и вдруг обнаружила, что рядом кто-то стоит. Мужчина, лысый, в сером костюме, который ему немного великоват.
— Вы ничего не нарушаете? — поинтересовался он вежливо.
— Ничего такого, — ответила я быстренько, едва успев подавить испуганный вскрик. — Мне сюда.
— Как мне кажется, вам не положено было выходить.
Что-то в нем было смутно знакомое, но я никак не могла сообразить что. Наверное, глаза, лысина, одежда. И еще в нем сквозило что-то жутковатое. Может, только потому, что вот посторонний мужик средних лет стоит на школьной территории и разговаривает с девчонками. Да, пожалуй. Это подходит под определение «жутковатого».
В окне возникла Джаза.
— Давай! — крикнула она шепотом, протягивая мне руку.
— Спокойной ночи, барышни, — проговорил мужчина и пошел прочь.
Забираясь внутрь, я расцарапала коленку о кирпич, однако долезла и буквально вывалилась в туалет. Мы быстренько поставили на место решетку и закрыли окно. Лихорадочно переоделись обратно в пижамы. В общей комнате по-прежнему стоял шум. Мы переглянулись, потом медленно зашагали по коридору. Идея состояла в том, чтобы с этакой небрежностью пройти мимо двери. Проходя, я заглянула внутрь. На ленте новостей бежала надпись: «ЧЕТВЕРТОЕ ТЕЛО ПОКА НЕ ОБНАРУЖЕНО». Джаза шла не останавливаясь, скользила по полу в пушистых носках.
А потом мы с ходу впилились в Клаудию, которая поправляла какое-то объявление на доске в вестибюле.
— Идете спать? — спросила она.
— Угу, — откликнулась я.
Джаза заторопилась вверх по лестнице, но я притормозила ее, ущипнув сзади за пижаму. Спокойно. Невинно. Вот как мы должны выглядеть. Только оказавшись в полной безопасности, у себя в комнате, мы снова заговорили. Обе сразу же направились к своим кроватям, не включая света, словно он мог усилить звучание наших голосов.
— Вроде… пронесло, — сказала я, отставляя ноги подальше, так что из одеяла образовался шалашик.
С Джазиной половины ответила тишина, а потом в ноги мне попала подушка и разрушила шалашик. Кидалась Джаза очень метко. Потом до меня долетел придушенный смешок, а потом кто-то затопотал по матрасу. Я швырнула подушку обратно и услышала негромкий взвизг, когда та попала в цель.
— Зачем меня понесло на эту крышу? — зашептала Джаза счастливым голосом. — Только бы Шарлотта про это узнала! Правда. Только бы узнала и только бы проглотила язык от зависти.
Даже в темноте было ясно, что она улыбается. Я вытащила телефон и отправила Джерому сообщение.
«Орлы в гнезде, — написала я, — операция завершена».
Через секунду пришел ответ:
«Вас понял».
И сразу же еще один:
«Тела пока нет».
А потом сразу вслед: «Хорошо он его запрятал».
А потом: «До завтра».
Последнее было вроде как лишнее, потому что завтра-то мы уж всяко увидимся. Мы же видимся каждый день. Такие вещи говорят, когда тебе хочется сказать что-то важное, но никак, и ты тянешь разговор, лишь бы он не прервался.
Я сделала то, что делают все героини сериалов, — не стала отвечать. Глупо ухмыльнулась своей находчивости.
— А с кем это ты говорила там, под окном? — поинтересовалась Джаза.
— Да с этим мужиком, — ответила я.
— С каким мужиком?
Джаза мгновенно насторожилась, села, выпрямила спину.
— Ну, с тем, который пожелал нам спокойной ночи.
— Я никого не видела, — сказала Джаза.
Чушь какая-то. Не могла Джаза его не заметить.
— А кто это был? — спросила она напряженным тоном. — Кто-то из школы?
— Нет, — ответила я. — Просто какой-то тип с улицы.
— Ты с дуба рухнула? Не смешно.
— Не рухнула, — заверила я ее. — Просто какой-то посторонний мужик.
Она медленно обмякла и снова откинулась на подушку.
— Ну, — сказала она, — так вы с Джеромом?..
— Чего это мы? — спросила я, поднимая глаза на длинные прямоугольники света, проникавшие в окно и тянувшиеся по стене. Ни Джаза, ни я не потрудились задернуть шторы.
— Ну так?
— Ну так что?
— Он тебе как? — спросила она.
— Да он пока ничего такого не сделал.
— Но он тебе нравится?
— Я пока еще об этом думаю, — ответила я.
— Ну так думай поживее.
Снова раздалось хихиканье, очередная подушка влетела в стену у меня над головой и шлепнулась мне на нос.
— Делать мне больше нечего, — ответила я.
Следующее утро началось слишком рано и с того, что кто-то заколотил в дверь.
— Открой, — буркнула я в подушку. — Скажи, что у меня ноги отвалились.
Джаза, кряхтя, поднялась и кое-как добрела до двери. За дверью стояла Шарлотта в голубом махровом халате, сна ни в одном глазу — кто бы мог подумать.
— В столовой в шесть общее собрание, — объявила она. — Через двадцать минут.
— Общее собрание? — повторила я.
— Форму можно не надевать. Главное — присутствовать.
Собрание через двадцать минут, в шесть, это значит… давай считай… трудновато с утра… трудновато… сейчас без двадцати шесть. Еще и солнце не встало. Мы легли-то всего три-четыре часа назад.
— Что бы это значило? — поинтересовалась я, пытаясь нашарить свои туфли.
— Понятия не имею, — ответила Джаза. Времени возиться с линзами у нее не было, она просто надела очки.
— Они что, правда решили устроить собрание в шесть часов утра? — спросила я. — А разве это не считается преступлением против человечности?
— Что-то тут не так. Кто-то в чем-то провинился. Мы провинились.