Странная нотка прозвучала в его голосе. Какая-нибудь глупышка могла подумать, будто это нежность, но Элизабет была не настолько наивна. Ни один мужчина не приводил ее эмоции в такое смятение, но Элизабет твердо решила противостоять этому пагубному влиянию. Она распрямила плечи и холодно глянула на Габриэля.

— Я не котенок и не грызун, — сухо заметила Лиззи. — Немного тепла и сухой одежды, и со мной все будет в порядке. — И она снова звонко чихнула.

— Уведи ее, Питер, — сказал Габриэль, махнув в сторону двери. — Слишком уж вас много для такого отшельника, как я.

Уже на полпути к двери Элизабет вспомнила о хороших манерах. Что ни говори, Габриэль помог ей выбраться из леса и укрыл на время грозы в этой старой башне.

— Благодарю, — выдавила она. — Я — ваша должница.

По лицу его скользнула многозначительная улыбка.

— Мы придумаем, как ты сможешь отплатить мне, — сказал он вкрадчиво. — Поверь, я очень изобретательный мужчина.

* * *

Джейн говорила чистую правду — они добрались до поместья за считаные минуты. Темный сырой лес растворился в пелене тумана у них за спиной. Ни Питер, ни Джейн так и не проронили ни слова. Стоило им оказаться на широком дворе, и Питер исчез, предоставив девушкам самим пробираться сквозь боковой вход в заднюю часть здания.

Судьба распорядилась так, что Эдвина — изящное создание в розовато-лиловом одеянии — спускалась в этот момент к ужину. Она увидела промокших Джейн и Элизабет, и лицо ее скривилось в гримаске недовольства.

— Где вас носило?! — с возмущением воскликнула она. — Отец терпеть не может, когда приходится ждать с ужином. Вряд ли он будет в восторге, если узнает, что вы только что вернулись.

Элизабет громко чихнула. Хотя в доме было тепло, она никак не могла унять дрожь. Джейн, словно желая защитить Лиззи, положила ей руку на плечо.

— Скажи отцу, чтобы нас не ждали к ужину. Не думаю, что это сильно кого-то огорчит.

Эдвина тряхнула искусно уложенными локонами.

— Ты неисправима, Джейн, — заявила она. — В твоем-то возрасте уже пора бы научиться приличным манерам, а ты ведешь себя как мальчишка. Ты просто разбиваешь сердце нашей бедной мамочке.

— Сомневаюсь, — заметила Джейн.

Эдвина снова скорчила гримаску.

— Ты обречена остаться старой девой. Тебе никогда не найти мужа — будешь возиться со своими лошадьми, вот и все. Мужчины на тебя даже не взглянут, так и проживешь всю жизнь одна.

Элизабет почувствовала, как от слов Эдвины по телу Джейн пробежала дрожь, однако она ничем не выдала своих эмоций.

— Не переживай за меня, дорогуша. Это такие, как ты, вечно беспокоятся о замужестве.

Эдвина, не промолвив больше ни слова, с важным видом прошествовала к лестнице, а Джейн, бледная и хмурая, распахнула дверь в спальню Элизабет.

— Что за мерзавка твоя младшая сестрица, — заметила Лиззи спустя мгновение. В комнате, к счастью, было тепло — кто-то позаботился о том, чтобы разжечь в камине огонь. Озябшими, негнущимися пальцами она начала стягивать с себя мокрый плащ.

— Что есть, то есть, — согласилась Джейн. — Только и думает о том, как бы найти себе какого-нибудь богатого идиота, который будет без ума от ее прелестей. Но знаешь, она ведь права: мне суждено остаться одной. Кто захочет взять меня в жены?

— Любой мужчина, наделенный вкусом и здравым смыслом, — убежденно сказала Элизабет. — Любой мужчина, способный оценить тебя.

— А много ли таких на свете? — рассмеялась Джейн. — Я выйду замуж только за человека порядочного, честного и верного, а такого найти еще труднее.

Элизабет стащила с себя испачканное кровью платье, оставив его лежать мокрой кучкой на полу.

— Знаешь, лучше вообще обойтись без них, — заметила она, все еще ощущая у себя на губах прикосновение губ Габриэля.

— Пожалуй, — согласно кивнула Джейн. Однако в теплых карих глазах ее светилась затаенная страсть.

Очень похожая на чувство, с каким Питер смотрел на мисс Джейн Дарем.

Питер Браунингтон взял кружку с крепким горячим чаем и вышел во двор, где уже сияло рассветное солнце. Это апрельское утро выдалось таким свежим и прохладным Питер жадно втянул в себя воздух и отхлебнул из кружки. Он любил запах земли после дождя, топот лошадей, переминающихся в стойлах, отдаленные крики лесных зверьков, прячущихся в чаще за развалинами аббатства. Любил прохладный утренний воздух и толстые ломти хлеба и сыра, которые повар давал по утрам ему и другим слугам. Любил спаниелей, которые следовали за ним по пятам, и бескрайние йоркширские леса.

А еще он любил мисс Джейн Дарем.

Питер задержался у входа на конюшню, прекрасно понимая, что лучше бы ему вернуться на кухню, пока его еще не заметили. Джейн была у стойла Пенелопы. Высокая худощавая девушка стояла, прислонившись к деревянной дверце, и о чем-то тихонько беседовала со своей любимой кобылой.

Питер сам был высоким крепким мужчиной. И что могло быть лучше женщины, способной смотреть ему прямо в глаза? Ему нравился ее глубокий красивый голос, сильные руки и искрящиеся весельем глаза. Нравилось ее обхождение с лошадьми и то терпение, с каким она относилась к своим невыносимым родственникам. Ему нравилось в ней все, за исключением того факта, что сама она жила в господском доме, а он был простым конюхом.

Джейн никогда не обращалась с ним как со слугой. С другой стороны, она вообще со всеми держалась просто и дружелюбно. Она знать не знала о том, что он желал ее каждой клеточкой своего тела, что она снилась ему по ночам. Это были длинные, жаркие, искушающие сны, в которых она лежала с ним в постели и смотрела на него со страстью и доверием. Ей и в голову не могло прийти, что он возжелал женщину, которая была куда выше его по положению в обществе. Ничего этого она не знала и не узнает.

Должно быть, Джейн заметила его тень, поскольку вскинула голову и провела рукой по непокорным волосам.

— Доброе утро, Питер, — поздоровалась она. — А мне ты не прихватил такую же чашку с чаем?

Отступать было поздно. Он шагнул в полумрак конюшни, пропитанный ароматами сена, лошадей и самой Джейн.

— И вам доброго утра, мисс Джейн. Вы же знаете, повар снимет с меня голову, если я дам вам чай в кружке, как простым слугам. Вы должны пить из маленькой фарфоровой чашечки с цветочками.

— Эти чашечки так мало вмещают, — усмехнулась Джейн. — По утрам мне требуется как можно больше крепкого горячего чая, иначе я все время буду клевать носом.

То же самое чувствовал по утрам и Питер. Как наяву, видел он Джейн на кухне обычной фермы, с кружкой горячего чая в руке. Он поспешил отогнать ненужные видения.

— Как Пенелопа сегодня?

Джейн, мгновенно нахмурившись, повернулась к лошади.