– С Чавус я.

– Закончил училище и остался?

– Не, потом еще в армии быу.

– А какие у тебя вообще планы на жизнь?

Игнатович тупо посмотрел на Юру.

– Ну, что ты хочешь делать в жизни? Жениться там, детей…

Водила покрутил головой.

– А что так? Детей не любишь?

– Не особо.

– А что ты любишь? Выпить?

Игнатович пожал плечами. Он сегодня был в пиджаке – старом, тесноватом, один рукав был подшит вручную.

– Это только он и любит, – злобно сказал Сергей. – Выпить и бабе засадить, да?

Игнатович повернул голову, посмотрел на него.

– Ну, хули ты глядишь? Играешь под придурка, да?

– Што?

– Хуёв сто. Короче, Игнатович, давай договоримся – ты рассказываешь все, как было. Мы точно знаем, что ты в субботу, двадцать девятого, пришел домой не в полодиннадцатого, а в полпервого. И машину в гараж поставил не в десять, а почти что в двенадцать. Нам и сторож подтвердил, и твои соседи по общаге. Так что, если будешь отпираться, будет только хуже. Срок за ложные показания добавится…

– Я никого не забивау, – медленно выговорил Игнатович.

– А что тогда ты делал возле лесополосы? Почему машину там поставил?

Водила молчал. Сергей встал со стула, сделал несколько шагов по кабинету.

– Надавать бы тебе по голове – знал бы, как выкобениваться. – Он замахнулся, Игнатович отстранился, едва не упав со стула. Он посмотрел в пол, потом тихо сказал:

– Я там одному подвез цемент. Два мешка.

– Откуда?

– Со Шклова, с цементного завода.

– Ты хочешь сказать, что поэтому задержался?

Водила кивнул.

– А что ты делал у лесополосы?

– Спидометр накручывау. Чтоб не знау завгаражом – скольки я праехау.

– А почему там? Что, других мест нету?

– А где? – Игнатович пожал плечами.

– И девушку ты там не видел?

– Не.

– И не насиловал?! Не убивал?! – заорал Сергей.

Игнатович уставился в пол.

– Ладно, все, свободен, – сказал Юра.

Игнатович медленно встал, вышел, захлопнул дверь.

– Хули ты его отпустил? – спросил Сергей. – Ты что, вообще?

– Окно надо открыть, смотри, какое солнце… – Юра встал, открыл шпингалеты, первую раму, потом вторую. Оторвалась грязная бумага, вывалились куски ваты вперемешку с мусором и дохлыми мухами. Юра высунулся из окна, посмотрел на машины и троллейбусы на улице внизу, на деревья у Днепра – черные, без листьев, на дырявый купол и обшарпанные стены заброшенной церкви. Он повернулся к Сергею.

– У нас на него нету ничего.

– А левый рейс? Он же сам сейчас тебе признался. Специально, чтоб отвлечь внимание. Ты не гляди, что пиздоватый, дык смешный. Под придурка играет, а сам понимает, что лучше за левый рейс пойти под суд, чем за убийство с изнасилованием…

– Ты что, предлагаешь завести дело за два мешка цемента?

– Ну а что?

– Не знаю… Может, это и не он…

– А кто тогда? Все сходится. Поставил машину, чтоб спидометр накрутить. А тут – баба… Бля, если он сейчас из-за тебя уйдет в бега…

– Да вряд ли, с чего ты взял? Его ж вообще не задерживали ни разу…

– Ну да, в тихом омуте все черти водятся… Давай, защищай его…

– Я его не защищаю. Он – пустое место. Но не верю я, что это он убил. Не верю – и все. Он трус, такой убить не может…

– Очень даже может. Завтра утром вызываем опять и начинаем обрабатывать конкретно…

* * *

В комнате Игнатовича в общаге топтались Юра, Сергей и два мента из районного ОВД. Менты перетряхивали вещи. У стены рядом с дверью стояли понятые – две жопастые девки лет по двадцать пять, одна в светло-синих спортивных штанах и зеленой кофте от спортивного костюма, вторая во фланелевом халате с красными цветами. Юркевич сидел на своей кровати.

– Это – его шмотки? – спросил мент. Юркевич кивнул.

– Все берите, – сказал Сергей, – мало ли… Пусть судмедэксперт посмотрит – вдруг там волосы ее или что-то еще…

* * *

Сергей, Юра и парень лет двадцати семи, здоровый, крупный, в зеленой рубашке с красными полосками, сидели в комнате Игнатовича.

– …В пятницу вечером я домой ездил… Ну, к родителям… В Хотимск. Меня не было тут…

– А что ты вообще можешь сказать про Игнатовича? – Сергей, прищурившись, глянул на парня.

– Ну а что тут сказать?

– Ну, он – твой друг?

– Друг, не друг – так, выпивали вместе трохи. Но не то, чтобы особо…

– Баб с ним вместе драл?

– Как – вместе? Чтоб вдвоем – и одну бабу? Не, такого не было…

– Не, в смысле, он – одну, а ты – другую. Рядом, на кроватях…

– Ну да, а что такого?

– Постоянная баба есть у него?

Парень покачал головой.

– Кто может подтвердить, что ты был в Хотимске? – спросил Юра.

Парень пожал плечами.

– Да все. Мамаша, батька… И сеструха… Потом, сестроёб… Ну, или как там правильно… Мужик ее, короче…

– Телефон там есть?

– Нет, нету…

– А знаешь ты кого-нибудь из баб, кого Игнатович отодрал? Здесь, в общаге вашей?

– Само собой…

* * *

Невысокого роста симпатичная девушка в черных спортивных штанах и синем свитере под горло помешивала ложкой суп в кастрюле, разговаривая с Юрой и Сергеем. На соседней плите жарилась в подсолнечном масле рыба.

– …Да, один раз… Выпили вроде бы. Они получку замачивали или что… Не помню уже…

– И ты сама с ним легла? – спросил Юра. – Он не принуждал?

– Нет. – Девушка покачала головой.

– А чем он так тебе понравился, что ты сама? – Сергей рассматривал ее большую грудь под свитером. – Что, он здесь у вас в общаге первый парень, да?

– Да нет, в общем… Так… Ну как вам объяснить…

– Что, конец здоровый у него, да? – Сергей хмыкнул. Девушка покраснела, опустила глаза, посмотрела на свои красные потертые шлепанцы.

– Скажи, а от других девушек ты не слышала, чтоб он кого-нибудь принудил с ним лечь? – спросил Юра.

– Не, не слышала такого. Оно обычно всегда по согласию… А как еще? В общаге все друг друга знают…

* * *