Тимур хорошо знал, что такое кустарники‑кровопийцы, умело мимикрирующие под разные растения. Поэтому он решил взять вправо, чтобы обогнуть подозрительный куст на безопасном расстоянии. Но, запнувшись о погнутый прут арматуры, споткнулся и шлепнулся на землю. Надо же, ротозей!

Чертыхнувшись, Тимур тут же вскочил. Поднял голову. И увидел ИХ.

При первом рассмотрении они казались людьми. Одеты просто, без доспехов и оружия. Один – рослый и широкий в кости – явно постарше. Второй – совсем еще юнец, невысокий и худой, в забавной вязаной шапочке с помпоном. И, вроде бы, совсем безобидные. Похожие на бедных работников‑крестьян, которых Тимур неоднократно видел в посаде за стенами Капитолия.

При иных обстоятельствах Тимур бы их просто окликнул. Мол, кто такие и откуда? Но сейчас он вздрогнул и через мгновение ощутил, как резко заколотилось сердце. Появление этих людей никак не вязалось с тем, что происходило минутой ранее.

– Привет, Тимур. – «Рослый» приветливо махнул рукой и двинулся навстречу. Юнец в шапочке с помпоном засеменил за ним.

– Чего вам надо?! – хрипло выкрикнул Тимур. От волнения у него сдавило горло. Он ничего не понимал. Однако чувствовал, что столкнулся с чем‑то ненормальным. Что общего между этими работниками и раненым Сергеем Латыповым?

– Мы здесь с Сергеем, – сказал «рослый», приближаясь. – Он ранен.

У него был странный голос, лишенный тембра. Бестелесный голос, словно струящийся из воздуха. И тут Тимур понял, что «рослый» разговаривает, не шевеля губами. Что еще за чертовщина???

– Как тебя зовут? – быстро спросил Тимур.

– Тебя зовут? – эхом повторил долговязый. – Тебя?

Тимур внимательно смотрел ему в лицо и готов был поклясться, что рот незнакомца не открывался. Голос возникал непонятно откуда и, буквально, просачивался в сознание. А еще, понял Тимур, его элементарный вопрос поставил «рослого» в тупик. Так что же это происходит, удильщик их всех подери?

Он медленно попятился, еще не зная, что предпринять. Но интуитивно ощущая, что от незнакомцев исходит угроза. И вдруг заметил, как из‑за стены появился еще один человек. Такой же невыразительный, как и первые двое. Разве что, в отличие от них, одетый в униформу – брюки и китель коричневого цвета.

До этой секунды Тимуру не приходило в голову, в общем‑то, простое решение. Смысл которого сводился к фразе «пора делать ноги». Его сбили с толку призывы Сергея Латыпова о помощи, которым он успел поверить. Кроме того, он не видел явной опасности для себя.

Да, незнакомцы находились вдвоем. Но они не имели оружия. А у него меч и кинжал. Да еще пистолет. Короче говоря, вооружен до зубов. Дать деру в такой ситуации, все равно что расписаться в собственной трусости. Позор, да и только.

Так рассуждал Тимур. Бегство не укладывалось в его представления о том, как должен себя вести настоящий воин в минуты опасности. Не укладывалось, и точка. И что с того, что эти представления были пока далеки от реальной жизни? У каждого свои представления. И свой путь познания жизненных реалий.

Представления Тимура запрещали бросать в беде раненого товарища. И отступать без очевидной угрозы тоже запрещали. Тем не менее, обнаружив третьего незнакомца, Тимур засомневался. Что их там, целая шайка окопалась? А старшину он так до сих пор и не увидел. Ни живого, не мертвого. Неужели подстава?

Однако продумать, как следует, версию с подставой, Тимур не успевал. Незнакомцы подошли слишком близко, и ситуация требовала немедленной реакции.

– А ну стоять! – скомандовал Тимур. – А то зарублю на фиг! Говорите, где старшина?!

– Старшина? – повторил «рослый», не шевеля губами. И посмотрел на юнца в шапочке с помпоном. Как будто ждал ответа от него. Но тот молчал. Только зачем‑то присел и начал шарить в траве.

А затем случилось неожиданное. «Рослый», наконец‑то, открыл рот, и из него вырвался вибрирующий вой – такой, что у Тимура мигом заложило уши. При этом лицо незнакомца сильно перекосило, и оно мгновенно превратилось в харю – жуткую и отвратительную. Мутант?!

Не снижая децибел, «рослый» угрожающе поднял кисти рук со скрюченными пальцами. И хотя между ним и Тимуром оставалось около двух метров, того прошиб холодный пот. Потому что руки мутанта внезапно стали удлиняться, вылезая из суставов, как лента из безразмерной шляпы фокусника. И потянулись к горлу Тимура.

Тот среагировал инстинктивно. Точнее, среагировала часть мозга, привыкшая брать на себя ответственность в сложных ситуациях. Она заставила правую руку поднять пистолет и нажать на спусковой крючок. Грохнул выстрел, и пуля полетела в цель.

Строго говоря, Тимур особо не целился. Он просто вытянул ствол и выстрелил, как ему показалось, в открытую пасть мутанта. Чего тут целиться, когда мишень сама напрашивается на гостинец? А расстояние такое, что попадешь с закрытыми глазами.

И пуля, в общем‑то, попала – примерно в область раскрытой пасти. Только вот эффект оказался очень странным. И вовсе не тот, на который рассчитывал Тимур.

Он увидел, как голова «рослого» мгновенно раздулась и деформировалась, превратившись в гигантскую кляксу. И даже, вроде бы, на долю секунды оторвалась от туловища. Затем по воздуху прошла рябь, и фигура мутанта стала непонятным образом меняться.

Если бы Тимур хорошо разбирался в физике, он бы подумал, что имеет дело с оптической иллюзией и голографической картинкой. Но он разбирался плохо (хотя и знал закон Архимеда и законы классической механики Ньютона), поэтому застыл от удивления. И было от чего впасть в ступор.

За очень короткое время субстанция перед ним несколько раз поменяла форму. Сначала она превратилась в шар, из него перетекла в эллипсоид, затем сплющилась. И, наконец, поколебавшись в воздухе, вернулась в первоначальное состояние. То есть приняла форму обычной человеческой фигуры с туловищем, конечностями, головой… И даже почти человеческим лицом.

Дело в том, что рот загадочного существа после произошедших трансформаций закрылся, и пронзительный вибрирующий звук, к облегчению Тимура, исчез. Зато резко увеличились глаза. Они вылезли из орбит и стали напоминать яичницу‑глазунью. Но уж шибко неаппетитную.

И тут Тимура прорвало. Он прокричал нечто нечленораздельное. Шагнул вперед. И рубанул мутанта наискось, намереваясь раскроить его от надплечья до пояса.

Меч прошел сквозь тело на удивление легко – почти без сопротивления. И без треска разрубаемых костей. После чего верхняя, попавшая «под разруб», часть тела с головой на мгновение исчезла. Просто испарилась и все.

Но еще через мгновение из сохранившейся нижней части пророс хребет с ребрами грудной клетки. Затем, буквально из воздуха, материализовалась отрубленная левая рука. Точнее, не рука, а ее кости – плечевая, изогнутые лучевые, локтевые и тонкие косточки кисти. И этот набор костей сразу же потянулся к шее Тимура.