— Будь осторожнее, играя с другими детьми, — говорилабабуля. — Они выглядят так же, как ты, но они другие. Они не могут, как ты,восстановиться сами. Пойми это. Людям нельзя видеть, что ты другая. Если ониузнают, какая ты, то заберут тебя у меня и у мамы. Никогда и никому не доверяй,какими бы приятными ни казались тебе люди.

Предупреждение бабушки Келли запомнила на всю жизнь и сейчасмогла повторить слово в слово. Закинув рюкзак за плечо, она поднялась пометаллической лестнице. Выйдя на поверхность, Келли перебежала улицу инаправилась к ночному магазинчику на углу.

Нужно купить туалетную бумагу, упаковку пирожков, бутылкулимонада и, наконец, букет цветов. Расплатившись, Келли стала укладывать покупкив пакет. Продавец смотрел на нее с неподдельным интересом.

— Ты нарочно нарядилась в непослушную ученицу католическойшколы или это твой повседневный наряд? — саркастически спросил он.

— Не твое дело, придурок, — ответила Келли, рывком поднялапакет и направилась к выходу.

У нее было еще одно дело, которое хотелось сделать довозвращения домой.

Окруженное со всех сторон бизнес-центрами и жилыми домами,кладбище «Тихий приют» было заложено в 1830-х годах. Железные ворота,металлические шипы на ограде, а за ними — тихие лужайки, старые деревья истертые временем памятники. Ворота были прочно заперты толстой цепью.

Удостоверившись, что на нее никто не смотрит, Келлиподпрыгнула, подтянулась, а потом спрыгнула на траву уже с другой стороныстены.

Ей всегда нравился «Тихий приют», расположенный вдали отгрязи и шума города. С птицами, белками и старыми дубами, он напоминал ейпрекрасный летний парк, а не кладбище.

Келли тихо прошла мимо надгробных камней к могилам бабушки идедушки, сплошь покрытыми алыми листьями боярышника. Гранитный памятник был ввиде двух сердец, которые соединялись спускающимся голубем.

Хотя памятник стоял уже более двадцати лет, надписи на нембыли совершенно четкими: Сирил Монтур, 1925-1988. Надпись с другой стороны быласовсем недавняя: Сина Остерберг Монтур, 1931-2006.

— Привет, бабушка, привет, дедушка. Я принесла вам цветы, —сказала Келли, вынимая из вазы высохшие стебли и ставя туда новый букет.

Собрав несколько листьев с могилы бабушки, Келлипочувствовала знакомый аромат ветра. И вдруг обернулась к большому памятнику вформе плачущего ангела.

— Почему ты тут? И кто с тобой? — спросила она.

Тень отделилась от одного из крыльев ангела и вступила втусклый свет, падающий с улицы.

— Не бойся, — сказал Питер ван Хельсинг, делая шаг к Келли.— Я здесь один.

— Как-то странно! — выкрикнула она. — Ладно, ты нашел меня вклубе, но как ты узнал, что я буду здесь?

— Не знаю, что ответить, — сказал он извиняющимся тоном ипожал плечами. — Ты была так огорчена вчера вечером, что я не успел ничегообъяснить. Я беспокоюсь за тебя, Келли Монтур.

— Это забавно. Сначала ты хотел убить меня. — Она помолчала.— Подожди, но я никогда не называла тебе свою фамилию!

— Я многое знаю о тебе и о твоей семье, Келли.

— Почему я должна верить тому, что ты говоришь?

— Я понимаю, у тебя есть причины не доверять мне. Но можетбыть, ты поверишь своим глазам? — Питер расстегнул куртку и достал из карманастарую фотографию. — Я вытащил ее из документов отца. Если он узнает, что явзял ее, то мало не покажется. Это снимок твоей бабушки с моим отцом и егопротеже, Иком Грейнджером.

Келли ошеломленно смотрела на снимок, который протягивалПитер. Бабушка на фотографии была еще совсем молодой, такой Келли ее непомнила, но никакого сомнения быть не могло — это бабушкина улыбка и бабушкинысветящиеся глаза. Бабушка стояла между высоким красивым человеком, оченьпохожим на Питера, и мужчиной, в котором Келли узнала того старшего охотника завампирами, которого поджарила в парке.

— Когда это снято?

— Лет тридцать тому назад, — ответил Питер. — Примерно тогдаотец принял Институт у моего деда.

— Я ничего не понимаю, — озадаченно сказала Келли. — Чтообщего у моей бабушки с твоим отцом?

— Ты не видишь? Она была одной из тех, кого обучали дляохоты на вампиров. Отец говорил, что Сина была одной из лучших.

— Неправда! — громко воскликнула Келли, отталкивая снимок. —Держу пари, это монтаж. Вы сумасшедшие! Бабушка никогда не была охотником навампиров!

— Твоя бабушка была ведьмой, Келли, — твердо сказал Питер,схватив ее за запястья. — Она была белой ведьмой, которая использовала своиспособности, чтобы бороться со злом, но тем не менее она была ведьмой. А чтоеще важнее, она была человеком. Как и твоя мать.

— Я больше не собираюсь слушать эту чушь! — резко оборвалаКелли, вскидывая рюкзак. — Ты просто чокнулся! Оставь меня!

— Нет! Я не отпущу тебя, пока ты не дослушаешь! — сказалПитер.

Келли легко могла вырваться на свободу, но не сделала этого.Она посмотрела на Питера. Заглянув в его глаза, она увидела в них своеотражение.

— Зачем тебе это? — спросила она.

— Я хочу помочь тебе.

Келли горько рассмеялась.

— И с каких пор ван Хельсинг хочет помочь вампирам?

— А ты не вампир, Келли. Вампир никогда не вступил бы в бойс крысой, чтобы спасти человека. И вампиры не едят обычную еду. Сколько времениты уже пытаешься приспособиться? — Он указал на пакет с продуктами.

Сначала Келли хотела признаться Питеру, что она лгала всюсвою жизнь. С того самого дня, как упала на детской площадке и бабушка вдолбилаей, что она не должна никому говорить правду о себе. Но вместо этого сказала:

— Почти два года.

После смерти бабушки она вообще боялась говорить с кем-либо.

— Еда для мамы, не для меня. Бабушка начала отучать меня оттвердой пищи после того, как узнала о том, что у нее рак.

Келли схватила его за руку.

— Я все время лгу, Питер, я очень устала от лжи.

— Хватит жить во лжи, Келли. Пойдем со мной в Институт. Яобещаю, что о твоей матери позаботятся. Тебе больше не придется постояннодумать о ней.

— Ты хочешь, чтобы я стала одним из Хельсингов? — Келли былапотрясена. — Да я никогда не смогу убить вампира!

— Ты — полукровка, Келли, но полукровка необычная. Как тыдумаешь, сколько ты сможешь скрывать правду в академии Батори? Они ведь раноили поздно все выяснят.

— Откуда ты знаешь про школу? — задохнулась Келли.

Питер улыбнулся.

— Я же вижу твою форму. Мой предок сжег самую первую школудотла. Пожалуйста, пойдем со мной.