Когда глазам моим вновь стали доступны подробности, я приметил у дяди Бена на виске огромную черную ссадину, под которой запеклось большое пятно крови.

– Убираемся, пока Ахмад не вернулся, – прошептал дядя Бен. Он встал между нами, положив руки нам на плечи.

Сари побледнела и дрожала. Ее нижняя губа кровила – так сильно она прикусила ее. Бен направился решительным шагом к веревочной лестнице в центре залы, но замер на полпути.

– Слишком долго, – стал размышлять он вслух. – Пойдемте в проход, да поскорее.

Мы побежали к темному проему в углу зала. Бросив случайный взгляд вниз, я понял – шнурки опять развязались, будь трижды неладны. Ну уж нет, теперь мешкать ради них я не стану. Мы уже почти свободны! Считанные минуты назад я и надеяться на это не смел. Но теперь ужасы душного и смрадного саркофага остались позади – мы были на верном пути к спасению.

До проема оставалось несколько шагов, когда он вдруг озарился изнутри оранжевым светом. Из него показался Ахмад с новым факелом наперевес.

На лице его проступило едва ли не комичное изумление.

– А-а-а! – громко закричали мы с Сари.

Ахмад кинулся нам наперерез.

– Вам не сбежать отсюда! – гневно выкрикнул он, быстро оправившись. – Ни за что не сбежать!

Он сделал выпад рукой, целясь факелом в лицо Бена. Тот резко пригнулся, пытаясь увернуться от шипящего пламени, и упал на локти, вскрикнув от боли.

Ахмад довольно улыбнулся.

– Вы разозлили Кхалу. – Воздев факел над головой, другой рукой он выхватил из-за пояса нож. – И потому вас не постигнет участь других нечестивцев…

Ну и то хорошо, облегченно подумал я. Хоть мумиями не сделают.

– …вы умрете в смоляной яме, – закончил Ахмад.

М-да, рано я порадовался.

Мы с Сари переглянулись испуганно. Дядя Бен, поднявшись с земли, обнял нас.

– Ахмад! Ты же ученый! Мы можем договориться! – вскричал он.

– К смоляной яме! – приказал Ахмад, подгоняя нас факелом.

– Ахмад, пожалуйста! – вскричал дядя Бен молящим, испуганным голосом, и тут уже испугался я – таким я его никогда не слышал.

Ахмад остался равнодушен к этому крику души. Тыча нам в спины горящей палкой и грозя ножом с длинным лезвием, он выгнал нас на край бассейна со смолой.

Та кипела, мерзко булькая и хлюпая. Пламя на ее глади теперь стелилось низко.

Я попытался отодвинуться подальше от края. Смола пахла ужасно. Горячий пар жег мне лицо.

– Выбирайте, кто прыгнет первым! – насмешливо бросил Ахмад.

Он подпирал нас со спины, стоя в считанных шагах, а мы глядели вниз, на кипящую смерть.

– Не прыгнете сами – я вас столкну.

– Ахмад, ты совершаешь ош… – начал было Бен, но факел тут же заплясал в опасной близости от его затылка.

– Мне выпала честь исполнить наказ Кхалы, – прошелестел голос Ахмада позади.

Смоляные пары так сгустились, что я боялся вырубиться. Реальность перед глазами раскачивалась взад-вперед. Голова кружилась отчаянно.

Стараясь ухватиться хоть за что-нибудь, я сунул руку в карман джинсов – и нащупал там предмет, о котором совершенно позабыл.

Рука Славы.

Мумифицированная конечность, которую я всюду таскал с собой.

Не знаю зачем – рассуждать здраво, да и связно мыслить в принципе я тогда не мог, – но я вытащил ее на свет Божий.

И поднял высоко над головой.

Сказать, зачем я это сделал, не могу. От ужаса все в голове перепуталось.

Я думал, что мой талисман, может быть, отвлечет Ахмада.

А может быть, заинтересует.

Смутит или даже напугает.

Может, я просто рассчитывал потянуть время.

Может – вспомнил легенду, которую мне рассказал тот парнишка на распродаже.

Легенду о том, на что способна настоящая колдовская Рука Славы.

О том, что с ее помощью можно привлечь духов.

Вероятнее всего, я вообще тогда ни о чем не думал.

Но факт есть факт – повернувшись, сжав руку мумии за тонкое запястье, я поднял ее высоко над головой, как светоч.

Ахмад вытаращился на нее…

…и ничего не произошло.

Я застыл в позе статуи Свободы, воздев маленькую руку высоко над головой.

Я ждал. Казалось, так можно скоротать вечность.

Сари и Бен уставились на меня.

Опустив факел, Ахмад настороженно взирал на руку мумии. Его глаза расширились, челюсть отвисла. И тут его будто прорвало – он не то молился, не то просто что-то кричал на языке, который я никогда прежде не слышал.

Может, это был истинный древнеегипетский.

Ахмад попятился. Удивление на его лице сменялось ужасом.

– Это же… длань жрицы, – вымолвил он кое-как.

По крайней мере именно эти слова мне послышались. Потому что в следующий миг я перестал интересоваться тем, что он там бормочет, – меня куда сильнее обеспокоило происходящее прямо у него за спиной.

Сари испустила придушенный крик.

Я с трудом верил тому, что вижу. Стоявшая у стены мумия накренилась вперед. Еще одна, лежавшая на спине, медленно села, скрипнув старыми суставами.

– Ч-ч-черт, – пролепетал я, все еще высоко держа свой талисман.

Сари и дядя Бен изумленно наблюдали, как обитатели зала оживают. Хруст и треск суставов наполняли помещение. Мумии вставали с колен, поднимались, пробовали шатко-валко ходить.

Запахло пылью и тленом.

В неровном свете я увидел, как зловещие фигуры выступили вперед.

От их тел поднимались облачка древнего праха.

Они же мертвые, подумал я. Все они мертвы, вот уже много лет как!

Но мумии продолжали вставать, подниматься из древних гробов. Они устремлялись к нам. Волоча по полу мертвые ноги, они все подходили и подходили.

Я никогда не забуду тот звук – громкий скрип их суставов. Тот скрежет.

Мертвая делегация обступала нас. Выпростав забинтованные руки, они неловко, со скрипом, придвигались, щелкая зубами и постанывая от своей древней боли.

Ахмад, поняв, в какой переплет угодил, принялся еще истовее молиться на древнем языке. Это едва ли помогало – кажется, из всех нас мумии больше всего интересовались именно им. Осознав, что вляпался, египтянин закричал, как загнанный зверь, и запустил в ближайшую мумию факел.

Вспыхнул сноп искр, огонь, лизнув ветхие бинты, скоро охватил ее с головы до пят.