— Мой вам совет: держитесь от него подальше. Там вас ждут только неприятности.

Джудит побледнела — это было заметно даже под загаром, в глазах появился испуг.

Мое сердце сжалось от жалости к ней, и я задал вопрос более резко:

— Что вы имеете в виду?

Осторожный бармен даже отступил на шаг, но он был не из пугливых.

— Мое дело — предупредить. На ранчо обретается крутая команда. С ней лучше не связываться.

— Мы не ищем забот на свои головы, — сказал я более спокойным тоном, — но Костелло — отец этой девушки. Мы везем ее домой.

— Извините, мэм, — произнес он тихо, — не знал. На вашем месте я бы поостерегся. На наших холмах поселилась беда.

И только когда мы покончили с едой, он заговорил с нами опять.

— Загляните ко мне попозже, ребята, — пригласил он по-дружески. — Я угощу вас выпивкой.

У дверей своей комнаты Джудит замялась и посмотрела на нас с Галлоуэем:

— Он хочет что-то вам сообщить, правда? Поэтому и предложил выпить, чтобы меня с вами не было?

— Ну, ты и придумаешь... — попытался прервать ее Галлоуэй.

Но не тут-то было.

— Флэган, ты ведь мне расскажешь? Я должна знать все. Даже очень плохое! Я просто обязана знать! В конце концов, это мой отец.

— Обязательно расскажу, — пообещал я, зная, что лгу. Бармен явно не желал, чтобы его печальная новость ошарашила Джудит.

Она вошла в комнату, а мы с Галлоуэем с минуту постояли у двери, не решаясь вернуться в салун.

Мы стояли у ее двери, понимая, что информация бармена не доставит нам удовольствия. Приближалась ночь. Неизвестно, что случится в Гринхорне, пока мы будем спать. Ничего хорошего ожидать не приходилось.

— Перед тем как лечь, — предложил Галлоуэй, — надо бы посмотреть, что делается на улице.

— Спи в доме, а я лягу на свежем воздухе. Иначе не смогу заснуть.

— Идея! Давненько я не спал в кровати, — улыбнулся Галлоуэй.

— Вот и давай. Я найду себе место снаружи.

Мы вернулись в салун. Старик все еще сидел за своим столиком над чашкой кофе. Он тяжело взглянул на нас, но мы потопали к бару.

Бармен налил нам выпивку, затем пригласил за столик.

— Присаживайтесь. Сегодня больше никого не будет, и нет смысла стоять, когда можно посидеть. Не хочется огорчать хорошенькую молодую леди, — начал он, когда мы устроились, — но у нас ходят слухи, что Костелло попал как раз в эпицентр заварушки. — Бармен помолчал.

В комнате стало тихо. Наконец он заговорил опять. Освещенное керосиновой лампой с рефлектором лицо его приобрело зловещий вид.

— На ранчо происходит нечто странное, не знаю точно что. Костелло иногда приезжал сюда... последний раз год назад. А не так давно я ехал мимо его дома, и он не захотел меня видеть. Приказал убираться с его земли.

— Почему?

— Наверное, у него имелись на это веские причины. — Бармен снова наполнил наши стаканы. — Тем не менее я забеспокоился. Его поведение показалось мне странным. Потом мне сказали, что он выгнал своих ковбоев — всех.

— Теперь он на ранчо один?

— Не думаю. Несколько дней назад через город проехали всадники, спрашивали, где находится ранчо Костелло. Я им объяснил. Зачем врать? Хотя они мне не понравились. Предупредил, как и вас, что с распростертыми объятиями их там не примут. Они надо мной посмеялись и сказали, что им будут рады, Костелло, мол, их ждет.

— Они нас опередили, Флэган, — покачал головой Галлоуэй. — Черный уже там.

Бармен недоумевающе поглядывал на нас:

— Вы знаете тех парней?

— Вот именно. И если кто-нибудь из них покажется снова, будьте осторожны. Им убить так же легко, как посмотреть на вас... может, даже легче.

— Что вы собираетесь делать?

— Подняться на ранчо. Мы дали обещание деду молодой леди доставить ее к отцу. Стало быть, мы поднимаемся.

— А как же те?

Галлоуэй улыбнулся ему своей располагающей улыбкой:

— Им лучше сматываться в Техас, пока мы не привязали к хвостам их коней консервные банки.

— Те люди гнали стадо? — спросил я.

— Нет, но они предупредили, что стадо следует за ними. — Он помолчал. — Могу чем-нибудь вам помочь? У нас в округе хороший народ. Костелло уважают, считают неплохим соседом. Правда, он немного замкнутый, но в помощи никогда никому не отказывал. Если уж на то пошло, можно собрать отряд, чтобы выручить его.

— Оставьте это нам. Мы, Сэкетты, привыкли сами объезжать своих лошадей.

Старик, сидевший в одиночестве за столиком, вдруг поднялся:

— Я так и знал. Сразу догадался, что вы — из Сэкеттов. Меня зовут Кэп Раунтри. В тот раз, в стычке на Моголлонах, я был вместе с Тайрелом.

— Слыхал о вас, — приветственно поднял руку Галлоуэй. — Присаживайтесь к нам.

— Если вы, ребята, попали в затруднительное положение, буду рад стать на вашу сторону. Я уже несколько лет делю с Сэкеттами радости и беды и так привык к ним, что без них чувствую себя не в своей тарелке. — Старик заулыбался, его лицо выражало искреннюю симпатию.

Мы говорили, не замечая, как летят ночные часы, хотя и бдительности не теряли — постоянно прислушивались, не раздастся ли вдали конский топот. Но никто так и не появился.

Черный или послал вперед несколько парней, и они ехали быстро, не щадя коней, или даже поехал сам, оставив позади стадо. Если бы мы сразу направились на ранчо, не расспросив в городе о том, что творится в округе, то наверняка попали бы прямо в лапы банде.

— Надеюсь, с Костелло ничего не случилось, — произнес я. — Каково будет Джудит, если вслед за дедушкой она потеряет и отца!

— Ладно, ребята, увидимся на рассвете, — подвел итог нашей беседы Раунтри. — Если вдруг понадоблюсь, я на конюшне.

— Пойду ночевать к лошадям, — предупредил я. — Не стреляйте, пока не убедитесь, что перед вами враг.

Кэп вышел, постоял немного на крыльце и скрылся в темноте.

— Славный старик, — улыбнулся Галлоуэй. — Похоже, они с Тайрелом были друзьями.

— Он его давний друг. Приехал с ним из Восточного Канзаса. Они перегоняли скот.

— Он нам пригодится, — добавил Галлоуэй. — Скоро придется трудно.

— Иди поспи. Я тоже лягу.

Брат ушел, а я еще немного задержался, слушая ночную тишину и вдыхая прохладный ароматный воздух. Где-то в темноте спали снежные вершины. Мне нравился запах ветра, несущегося с этих вершин.

Однако через минуту я устало перешел дорогу, взял одеяло и пончо и улегся в тополиной роще, откуда мог слышать все, что происходит в ночи. Если к Гринхорн-Инн кто-то подъедет, я услышу их первым.