– Нет. Ни я, ни Эмиль этого не делали.

– Можешь ручаться за обоих?

– Да. А что тебе сказала Марта?

– Что знает про то, ну… что мы…

–… трахаемся втроём, – закончил за неё Матвей, и Карма кивнула.

– А ещё?

– А ещё, что девушка, с которой у вас это было впервые, погибла.

– Она так сказала?

Карме показалось, что Матвей побледнел. Всё это время он всматривался в её лицо, вцеплялся в него взглядом, словно и впрямь подозревал, будто она может лгать ему от и до. И это коробило.

– Да. Именно это она и сказала.

– Ну это бред собачий. – Матвей откинулся на спинку стула и отпил глоток кофе. – Никакого секса на троих у нас с Эмилем не было. До тебя.

Он пожал плечами, повертел в пальцах ложечку, принесённую к напитку.

– Я помню. И я вам верю, – выдавила из себя Карма.

В памяти всплыл тот разговор на берегу залива, который был между нею, Матвеем и Эмилем, каких-то несколько недель назад.

«Мы хотели этого давно»…

– Ладно, Карамелька. Я сейчас тебя оставлю, потому что ты меня, мягко говоря, удивила. И я должен понять, что с этим всем делать, – проговорил Матвей, поднимаясь из-за стола, и Карма неосознанно подалась к нему.

– А с этим нужно что-то делать?

– Нет, ты неправильно меня поняла. Я просто… ну кое-что прикинуть должен.

Он склонился к ней и жадно поцеловал, после чего просто исчез, и снова Карма осталась наедине с собой и пониманием, что и эта встреча ни черта не прояснила, только запутала всё ещё сильнее. Впрочем, это уже становилось абсолютно нормальным.

Снова тягучее ожидание, словно приторная патока, в которой Карма барахталась, задыхалась и ничто не способно было отвлечь от неотступных мыслей. Они смешивались в коктейль, который сводил с ума. То Карма допускала, что Марта не солгала ей, и что парни что-то от неё утаивали, то заверяла себя, что ей просто необходимо им верить.

Кто они для неё? И кто Марта?

Матвей и Эмиль. Какими важными они вдруг стали, и дело было совсем не в сексе, не в том, что они будили в ней что-то совершенно запредельное, то, что раньше казалось запретным. Дело было в какой-то близости, которую она ощущала каждой клеточкой тела. Пусть даже в ответ сама она для них таковой не была.

– Привет. – Карма вздрогнула, когда двери лифта открылись и она увидела на лестничной клетке Эмиля. Он стоял возле её квартиры, небрежно прислонившись плечом к стене. И Карма вдруг почувствовала то, что горечью разлилось по нутру. Она так и стояла, замерев, не в силах заставить себя выйти из чёртовой кабины, и когда двери стали закрываться, Эмиль сделал два больших шага и подставил ладонь, не давая им сойтись вместе.

– Привет, – хрипло поздоровалась она в ответ. Всё же покинула лифт и вопросительно взглянула на Эмиля. – Что-то случилось?

– Мы можем поговорить?

– Конечно. Зайдёшь?

Она отвела глаза, принялась рыться в сумке в поисках ключей, кажется, уже зная, зачем Эмиль здесь. И всем своим существом не желая слышать того, что он хотел ей сказать.

– Нет. Не зайду. Давай здесь переговорим?

Карма закусила нижнюю губу. Лестничная клетка действительно показалась таковой – душной, будто кругом были сплошь металлические прутья, не дающие выбраться.

– Давай, – взяв себя в руки, ответила Карма, делая глубокий вдох. – И предлагаю не ходить вокруг да около. Я примерно понимаю, зачем ты приехал.

– Огонёчек…

Она вскинула руку, когда Эмиль назвал её так, и в голосе его послышалась безысходность.

– Говори…

– Я не могу больше продолжать наши отношения. И дело не в тебе.

– Да-да, я вся такая очень прекрасная, но гожусь только на то, чтобы меня иметь вдвоём с другом.

– Это не так.

– А как? – Карма криво улыбнулась, не представляя, как справиться с тем, что почувствовала.

Ведь знала же… Знала? Знала!

– Ты самая лучшая, правда…

Он всё же прижал её к себе, несмотря на то, что Карма инстинктивно уперлась руками в грудь Эмиля. Прислонился лбом к её лбу, дыша тяжело и надсадно. И Карма вторила ему каждым своим вдохом.

– Всё, Эмиль. Ты всё сказал, а я всё поняла, теперь уходи.

Он помотал головой, прикрыл глаза и Карма почувствовала, как Эмиля бьёт крупной дрожью. А она ведь словами отталкивала, а сама вцеплялась в его одежду, не давая уйти, не давая разрушить то, что было между ними. Не голый секс, не новые грани, которые открывали друг с другом, а то, что их связывало, она ведь это чувствовала.

– Уходи теперь, слышишь? Ты всё уже сказал, – повторила шёпотом, оттолкнула, ретировалась в сторону двери в квартиру.

Чёртовы ключи! И почему не отыскала их раньше? Карма рылась в сумке трясущимися руками, зная, что Эмиль не ушёл, что всё ещё рядом, и когда он повернул её к себе, тут же впиваясь в губы поцелуем, Карма ответила. Жадно, остро, глубоко – до головокружения. Горько-сладко и необходимо, как воздух.

Эмиль прижимал её спиной к двери, а сам – вжимался в Карму, словно хотел впитаться и впитать, и ей казалось, что даже если бы сейчас небеса разверзлись, он бы и тогда не смог остановиться. Как не могла остановиться она.

А потом всё кончилось. Эмиль просто отстранился, шепнул: «Прости, Огонёчек», и не успела она сказать ни слова, развернулся и ушёл. Она долго стояла возле двери, прислушиваясь к эху его удаляющихся шагов. Слепо и неоправданно глупо надеясь на то, что он вернётся. Грудь бурно вздымалась от безумия поцелуя, от жестоких слов, произнесённых так, словно они были единственной истиной. И от нехватки кислорода, когда всё же поняла, что это действительно конец.

А Эмиль всё не возвращался. Прошло пять минут, десять, пятнадцать… И Карма развернулась, открыла дверь в квартиру и плотно закрыла её за собой.

«Ты знал?» – это было единственное, на что нашла в себе силы Карма, стоило ей оказаться в своей комнате. Она отправила это сообщение Матвею, и даже дыхание задержала.

«О том, что Эмиль сказал тебе? Знал».

Карма усмехнулась. Вот так вот просто и легко. Матвей – знал, Эмиль – просто приехал и поставил точку, и обоим, наверное, уже было наплевать и на неё, и на то, что между ними было. Им – да, а ей – чертовски нет. И с этим нужно было что-то делать.

«Ясно», – коротко ответила Карма и отключила телефон. Вообще. Напрочь. Чтобы никто не смог ей позвонить или написать.

А после легла на постель и закрыла глаза. Теперь дело осталось за малым – уговорить себя не плакать. Чего бы это ни стоило.

– Ты не отвечаешь на звонки, – мрачно проговорил Матвей, когда Карма открыла дверь, с удивлением обнаружив за ней того, кто – как она успела себя заверить – тоже теперь исчезнет из её жизни.