— Подождем адмирала, — сказал Семен Петрович.

Адмирал приехал на «Волге» первой модели с никелированным оленем на радиаторе. Он вышел из машины, ткнул носком ярко начищенного ботинка по баллонам и направился к нам. В белой рубашке с адмиральскими погонами, белых брюках он был по-прежнему стройным, только подсох и поседел. Но на такого седого загорелого, с мощными плечами, наверное, все еще обращали внимание женщины. Я его не видела почти двадцать лет.

— Вера, — сказал он мне, — а ты хорошенькая. В полной зрелости. Так и хочется потрогать.

— Потрогайте, — сказала я.

— Не могу. Теперь ты моя начальница.

— Пошли, — сказал Семен Петрович.

Мы шли по коридору, и те из сотрудников, кто видел члена-учредителя Семена Петровича, настораживались: его появление в офисе означало перемены.

Адмирал, увидев Настю, попытался поцеловать ей руку, Настя обняла его, и они поцеловались троекратно. Я отметила, что адмирал целовался с удовольствием.

— А ты в хорошей форме, — отметила Настя.

— А твои формы стали еще лучше, — ответил адмирал.

В приемную уже входили члены совета директоров, и я прошла в кабинет.

Заместитель, увидев Семена Петровича, посмотрел на меня, я сделала вид, что не заметила его вопросительного взгляда.

Семен Петрович сел в мое кресло, чертыхнулся и начал:

— Вчера прошло собрание акционеров. В помощь исполняющей обязанности президента компании решили ввести еще двух членов совета директоров. С сегодняшнего дня ими становятся: адмирал Юрий Петрович Рогозин и Малый Иван, извините, Иван Кириллович Дубов. Общий привет! — И старик вышел из кабинета поспешнее, чем следовало, ему явно не хотелось отвечать на вопросы.

Я нажала на клавишу переговорного устройства и сказала:

— Иван Кириллович, вы утверждены членом совета директоров. Заходите. Совет ждет вас.

Малый Иван вошел через несколько секунд и сел в конце стола. Настя заранее поставила еще два кресла к столу заседаний.

— Начинайте совет, Александр Петрович, — сказала я.

Заместитель молчал. Может быть, его молчание было сигналом к атаке или Бессонов проявил собственную инициативу, но начал он:

— У меня вопрос. Мы что, переходим на военное положение и будем ходить в форме?

И Заместитель, и я молчали. Адмирал ответил сам:

— В форме может ходить тот, кому она положена, тебе она не положена.

— Тогда бы я хотел уточнить, — сказал Бессонов, — к вам как обращаться — господин адмирал или товарищ адмирал?

— Вопрос понял, — ответил Адмирал. — Задаю встречный. Ты член совета директоров. Как к тебе обращаться — господин член или товарищ член?

— Я, между прочим, еще и кандидат экономических наук, — сказал Бессонов.

— Договорились, — ответил Адмирал. — Ты ко мне обращаешься просто — адмирал. Адмирал — он всегда и везде адмирал. А я к тебе — кандидат! Потому что кандидат — это всегда, везде и только кандидат!

Заместитель не выдержал, улыбнулся и сказал:

— После взаимного представления начнем заседание совета директоров.

И тут вошла Настя, наклонилась ко мне и шепотом сказала:

— Мать и Анюта приехали. Мать звонит тебе из поликлиники.

Я была готова к чему угодно, но только не к этому. Что-то случилось с Анютой? Почему они в поликлинике?

— Александр Петрович, продолжайте заседание совета, я должна переговорить по телефону.

Мне хотелось бежать, но я прошла медленно и в приемной взяла телефонную трубку.

— Что случилось? — спросила я.

— Кто-то хотел выкрасть Анюту, — ответила мать и добавила: — дважды. Мы уехали и сейчас в поликлинике. С тобою все в порядке?

— Все нормально. Ждите меня. Где вы?

— В рентгенкабинете у Ирины.

— Никуда не выходите, я скоро приеду.

Только теперь я поняла, что все серьезно. И катастрофа с отцом, и нападение на меня в подъезде. Это как болезнь: не веришь, не хочешь верить, пока тебе не скажут, что через час операция. У меня так было: что-то болело внизу живота, я думала — и мне хотелось думать, — что отравилась, пока в поликлинике хирург не надавил мне на живот, и через пятнадцать минут меня уже везли в больницу, взяли экспресс-анализ крови, и, только когда меня уложили на каталку и повезли в операционную, я поверила, что это серьезно.

В критических ситуациях я всегда действовала решительно. И еще я понимала, что никто, кроме меня, не поможет матери и дочери. Когда надо решать быстро, я быстро соображаю. Сейчас мне был нужен верный помощник, лучше мужчина. Наверное, в две-три секунды я перебрала всех знакомых и близких мне мужчин и поняла, что помочь мне может только Игорь. Я ему не звонила несколько лет, но домашний телефон вспомнила сразу. Только бы он оказался дома. Не ответит по телефону, поеду к нему, узнаю у соседей, если он в Москве, я найду его. Я набрала телефон Игоря.

— Паршин, — ответил Игорь.

— Игорь, это Вера. Мне нужна твоя помощь. Срочно. Сейчас.

В телефонной трубке молчали. Понятно, вычисляет, какая Вера? У мужчины, который в разводе больше пяти лет, есть как минимум три знакомых Веры, пять Ирин и так далее.

— Вера Бурцева, — подсказала я.

— Приятно иметь дело с интеллигентной женщиной, — ответил Игорь. — Никаких там: «Ты разве меня не узнаешь»?

— Ты можешь быть у поликлиники через полчаса? — спросила я его.

— Один или с охраной? — спросил Игорь.

— Лучше с охраной.

— Тогда предельно коротко: что случилось?

— Пытались выкрасть мою дочь. Сейчас она в поликлинике с моей матерью.

— Ты что, разбогатела?

— Я тебе все расскажу. — И я положила трубку.

— Кто он? — спросила Настя.

— Мой школьный друг.

— Надо подключить Викулова и нашу службу безопасности.

— Нет уж, — сказала я достаточно твердо. — Служба, которая не знает, что офис прослушивается, — не служба. Охрана отца ни к черту. Между прочим, Викулов даже не поинтересовался, куда я отправила дочь и мать. Хотя бы так, на всякий случай спросил адрес. Мне нужна машина.

— Я поеду с тобой, — сказала Настя, набрала номер по внутреннему телефону и приказала: — Дуня, спускайся, займешь мое командное место.

У отца было две секретарши. Основная — Настя, и молодая, недавняя выпускница школы. Всех абитуриенток, которых родители пристраивали на службу, чтобы перебиться год до следующего поступления в институт, Настя называла Дунями. Ее Дуня хорошо знала компьютер и поэтому больше сидела в компьютерной группе, чем в приемной.