– И какие же? – поинтересовалась я, любуясь тем, как ловко у нее выходят скандинавские косы из моих, в общем-то, не самых пышных волос.

– Он спросил, являются ли люди половинками, если они целуются.

– Черт! – выругалась я вслух, не сдержавшись.

Значит, сын все-таки видел то, о чем я предпочла бы забыть. Но, что совсем уж странно – не сказал мне об этом ни слова. Почему?

– Ничего не хочешь мне объяснить? – вскинула бровь Лина в зеркальном отражении.

– Я рассказала ему легенду о людях-половинках, чтобы объяснить, почему его отец женится на другой.

– Да, я оценила красоту того, как ты выкрутилась, – фыркнула подруга. – Митя милостиво меня просветил насчет того, как, оказывается устроен мир. Но меня другое интересует, Снежка! Ты что, отступить вздумала и подарить этого красавчика-миллионера какой-то селедке?!

– Лина, я и не шла в наступление, – вернула я ее с небес на землю в очередной раз. – И кроме того… ко мне в Новый год приходил Леня. И я решила, что нам пора, наконец, дать друг другу шанс…

– Чегоооо?! – буквально взревела Лина и больно дернула меня за волосы, отчего уже взревела, в свою очередь, я.

– Да что не так?! – изумилась в ответ. – Вообще-то я собираюсь осчастливить твоего брата!

– Да ты же не сможешь этого сделать! – всплеснула руками Лина. – Ты с ума сходишь от этого Мельникова! Не хочу, чтобы ты спала с Леней и представляла при этом своего экс-босса!

– Я не собираюсь делать ничего подобного! – возмутилась я.

– Не собираешься что? Спать с ним или представлять Павлика?

– Павлика? – переспросила я и невольно расхохоталась. Так моего бывшего босса еще явно никто не рисковал называть!

– Лина, послушай, – заговорила снова, когда сумела отсмеяться. – Если ты считаешь, что я не смогу забыть Мельникова, то и Леня, выходит, не сможет забыть меня, что порождает какой-то замкнутый круг. Но это же неправда! В любом случае, у меня и так называемого Павлика ничего не может быть. Он женится, понимаешь ты или нет?! А я хочу попытаться жить, не вздыхая по нему, как пятнадцатилетняя дура по кумиру с обложки! И Леня мне идеально подходит!

– Для чего? Чтобы быть использованным? Снежка, я не дура, и, судя по вопросам Мити, между вами с Павликом в новогоднюю ночь были не только салатики!

– Ладно! – выпалила я, вскакивая со стула. – Да, он меня поцеловал. Но для него это все – проходная ситуация! А я хочу, наконец, чего-то постоянного и надежного! И не собираюсь становиться для Павлика коротким приключением на стороне, ясно?!

– Ясно, – вздохнула обреченно подруга. – Но Митя, похоже, так не думает.

И, словно в подтверждение ее слов, сын влетел в комнату, радостно размахивая самым простым кнопочным телефоном, что я ему купила на всякий случай.

– Папа звонил! – сообщил он воодушевленно. – Скоро приедет, чтобы взять меня погулять!

– Вот и прекрасно, – кивнула я и, красноречиво взглянув на подругу, заметила:

– У меня как раз освободится время для своих дел. А тетя Лина за вами присмотрит!

Я мстительно улыбнулась подруге, и та в ответ рассерженно уперлась кулаками в бедра, но ничего не сказала.

– Нет-нет! – тут же затараторил Митя. – Ты обязательно должна пойти с нами, мамочка!

– К сожалению, я не могу, – улыбнулась мягко сыну, но голос при этом звучал твердо. – Уверена, вы просто отлично проведете время. А теперь тетя Лина наконец доделает мне прическу и я помогу тебе собраться, солнышко.

Но вышло все в итоге совсем не так, как я планировала.

– Милый! Ты совсем обо мне забыл! – заявила Лайма, придя ко мне первого января, будто только ее здесь и ждали.

Впрочем, ждали, чего скрывать? Ведь я собирался рассказать про то, что теперь являюсь отцом ребенка, пусть мое родительство и стало внезапным прежде всего для меня самого.

– Не забыл, – ответил «невесте», отстранив ее и указав на место за кухонным столом.

Этот день, что начал отчет нового года был… обыденным. Мне всегда нравилось это ощущение – когда на смену лихорадочному преддверию приходило совсем иное чувство. Будто все встало на свои места, снова начал отсчет год. И окружающие успокаивались и переставали наделять наступающие даты мистическими свойствами.

– Я так хотела бы быть рядом в этот праздник! – воскликнула Лайма, но в тоне ее не было желания меня уязвить.

Как будто она понимала, что ничем хорошим это не закончится.

– У меня были другие планы, ты же знаешь, – парировал, подернув плечами.

– И как? Планы осуществились?

Теперь в голосе Лаймы сквозила нескрываемая тревога.

– Более чем.

Я отошел к окну, засунул руки в карманы спортивных штанов. Черт! А ведь все выходило сложнее, чем я себе это рисовал в мыслях. Но была-не была, придется признаваться.

– Лайма, этот праздник я провел вместе со своим сыном, – проговорил, поворачиваясь к невесте.

Никогда не видел у нее… такого выражения лица. Сначала она «зависла» на добрую минуту, потом ее глаза буквально полезли на лоб, а ярко-накрашенный рот стал округляться.

– Со своим… сыном? – ошарашенно переспросила Лайма.

– Да. У меня есть сын.

– От кого?!

И это единственное, что ее интересовало?

– Ты ее не знаешь. Она работала у меня несколько лет назад.

– Боже мой!

Лайма вскочила, но тут же упала обратно на стул. Так сразу невозможно было понять – то ли рыдать она собирается, то ли запустить в меня каким-нибудь предметом потяжелее. И я даже не знал, что из этого переживу легче.

– Ты все это время… у тебя была вторая семья?

Тут настала моя очередь охреневать. Какая, к чертям собачьим, семья? У меня и первой-то нет, не говоря уже о второй. Но, с другой-то стороны, Лайма столкнулась с новостями, и имела полное право предполагать что угодно.

– У меня не было второй семьи, – терпеливо проговорил я. – О Мите я узнал на днях. Как ты помнишь, новостные ленты пестрели самыми сантабарбарными заголовками в мою честь.

– Так это правда?

Нет, блин, я тут уже добрых десять минут стою и ей вру.

– Это правда. Но все вышло… случайно.

– Так…

Лайма все же поднялась на ноги и заходила по кухне, как солдат на плацу. Она то поднимала руки и терла виски, то закрывала глаза и запрокидывала голову, как будто собиралась молиться.

– Значит, у тебя есть сын, – вынесла она очевидный вердикт.

– Да.

– Его зовут Митя.

– В точку.

– Дмитрий Павлович… хорошо. Сколько ему лет?