– Но…

– Вот какой расклад, куколка. Перевод уже отправили, сделка закрыта. Поэтому, куколка, ты ничего не изменишь. Но…  

– Но? – цепляюсь, как за угасающую надежду. Знаю, что Давид скажет и предложит. И всё равно жду чуда. 

– Но тебе повезло. Ставку сделали мои друзья. Поэтому, считай, что ты мой подарок. И проведешь эту ночь со мной.

Дорога к дому Давида происходит в тумане.

Подарок.

Друзья.

Аукцион.

Слова выстукивают в голове, а ладонь мужчины прожигает. Накрывает моё колено сквозь платье, а я всё равно чувствую. Близость, парфюм, нависшую угрозу.

Я сбегала уже дважды. От Давида, от Алана. И дважды пожалела о своём поступке. Нужно было оставаться в клубе, всё решать напрямую с тем, от кого зависела моя судьба. Нужно было согласиться на помощь Алана, он ведь намного безопаснее.

А сейчас я оказываюсь в чужом доме, мельтешу вслед за Давидом. И совсем не понимаю, что меня ждёт. Нет, правда хлёсткая и жестокая, я знаю, что должно произойти.

Но не понимаю, как это возможно. Он ведь не станет… Силой…

– Раздевайся, Анют, - Давид заводит меня в комнату, спальню. Закрывает дверь, а словно выстрел в голову. – Или я сам стяну эти шмотки.

Только я сильнее хватаюсь за платье. Последняя защита, больше у меня ничего нет. Комната в полутьме и этот мужчина.

Незнакомый, опасный. Каждые его взгляд словно лезвие скользит по телу. Меня колотит, вязкая слюна собирается во рту.

Рукава футболки плотно обхватывают его бицепсы, подчеркивая ещё сильнее. Будто мне нужно другое напоминание о том, сколько силы скрывается в мужчине.

– Давид, пожалуйста… Я же просто участвовала в конкурсе, ничего не делала.

– У меня нет времени на это, - мужчина расстегивает часы на запястье, бросает их на столик. Стекло бьётся о бокалы, в голове звенит. – Я гонялся за тобой, как очумелый. Хотя мы заключили сделку. Так что… Разделась и шагай к кровати.

– Нет.

– Нет?

Он спрашивает так, что у меня сердце падает вниз. Хватаю губами воздух, которого вдруг так не хватает. Мужчина не кричит, не меняет тона даже. Но ощущение, что на меня надвигается Армагеддон.

Неосознанно делаю шаг назад.

Отступаю, хочу сбежать. Снова.

А мышцы наливаются свинцом. Меня словно приклеивает к месту. Только сердце работает, выстукивая чечетку в груди. Срывается всё сильнее с каждым шагом мужчины ко мне.

– Ты, кажется, не поняла, куколка, мне не отказывают. Мне тебя подарили, - его пальцы очерчивают линию моего подбородка. Почти нежно, но у меня всё жжет внутри. Нет, не верю, что это происходит со мной. – И я собираюсь открыть свой подарок прямо сейчас.

Он дёргает ткань платья, которая начинает трещать. Хватаюсь за крупные ладони в попытке остановить, но тщетно. Я для него мошка, пыль. Никакого ответа не могу дать.

Мне страшно, пальцы дрожат. Он ведь не… Разве можно вот так запереть в спальне и требовать подобного? Я ведь ещё ни с кем и никогда, я не…

– Ты сама выбрала, как провести эту ночь. Поэтому не зли меня. Я хочу тебя сейчас, никаких разговор. У нас целая ночь впереди, и я буду брать тебя каждую минуту.

Хриплю, когда мужская ладонь опускается на мои ягодицы. Отвешивает шлепок, от которого жар разлетается по телу. А после крепко сжимает, до тёмных мушек перед глазами.

Я не понимаю, что происходит с Давидом. Он ведь казался совсем другим, он… Не рыцарь, не спаситель. Но и не жуткий монстр, в которого превратился сейчас. Это… Он так наказывает за то, что я сбежала? Преподает урок?

Как было бы, выиграй кто-то другой…

– Не смейте! – едва хриплю, мне кажется, мой страх можно даже потрогать сейчас, настолько он тяжелый и ощутимый. – Вы не…

– Я смею, куколка. Ты принадлежишь мне сейчас. И твоя задница тоже. Не бойся, до неё я тоже доберусь. Не уйдешь от меня просто так, я побываю в каждой твоей дырочке.

– Прекратите!

У меня лицо горит от таких слов. Наглых, пошлых, жестоких. Они словно бьют меня по щекам. Прикрываю глаза, жмурюсь. Мне стыдно, дико. Я хочу… Хочу обратно того Давида, которым мужчина был до этого. Грубоватого, наглого, но не такого!

– Я поняла, - накрываю мужскую ладонь на талии, сжимаю. – Я поняла, что не должна была сбегать. Поняла, что со мной должно было быть. Но не надо дальше так…

– Я рад, что ты включаешь мозги, куколка, - Давид довольно кивает, но не отпускает меня. – Осознала, что не нужно от меня бегать? Будет хуже.

– Да. Я осознала.

И готова разрыдаться от облегчения, когда дверь распахивается. Вместе со светом проникает надежда. Сейчас всё закончится, меня заберут. Отвезут домой и больше никто не будет пугать.

Смотрю на своего спасителя, облизываю пересохшие губы. Готова броситься на шею и попросить помощи. Но что-то тормозить, отзывается паникой внутри.

Потому что я не уверена, когда из двоих мужчин мне нужно бояться больше.

Один сжимает мои ягодицы, а второй смотрит так…

Словно хочет оказаться на его месте.

– Отойди, Воронцов.

– Спасителем решился заделаться? – да, пожалуйста! Только мой похититель крепче тянет к себе. – Утром зайди, спасешь.

– Послушайте, я…

– Не путай правила. Девчонка пойдёт со мной сейчас.

Мне кажется, что я сейчас расплачусь. От того, как меня отпускает. Все силы покидают, есть только уверенность. Конечно, мой спаситель ведь работает ангелом-хранителем на полставки.

Он не даст ничему плохому случится, наверняка. Уже спасал сегодня, охранял. И дальше будет, я уверена! Но от следующих слов мне хочется провалиться.

Исчезнуть.

Потому что Алан не спаситель.

Он ещё один палач.

– Воронцов, я повторяю. Анна идёт со мной. Потому что она мой подарок.

Глава 14. Давид

Порву охрану. Какого хрена они пускают посторонних? Когда у меня куколка в руках, почти поддалась. А тут Алан, сука, вообще не к месту. Разворачиваюсь, прикрывая собой девушку.

Не знаю, на что Алан рассчитывает, но ему прямая дорога домой. Нечего ошиваться рядом, пугать мою Анюту. Нет, уволю точно всех. Не дом, а проходной двор.

Сквозь ярость пробиваются последние слова. Бред про то, что Аня его подарок. Ага, хрен там. Не для того я всех на уши ставил, чтобы найти куколку и вернуть её себе.

Зацепила, зараза. Ядовитая змейка,