Битва предстояла знатная.

Я был готов к назначенному времени. Напоследок проверил все посты и устроился на ключевой точке возле поляны, на которой уже образовался заметный холм - как мы и предполагали, здесь будет прорыв.

Все. Начинается.

Зажег файербол, взял топор…

- Альбус!

Я медленно повернул голову, заслышав знакомый голос, и сглотнул. У меня галлюцинации?

Вряд ли. Противогаллюциногенный артефакт работал исправно.

Через поляну, не замечая глубокой тишины и вспухающих под ногами разрывов земли, весело подпрыгивая бежала Тилль, разбрасывая вокруг пыльцу, свет, радость и прочее фейское дерь… магию.

В розовом платьюшке.

Сапожках с бабочками.

И с широченной улыбкой…

Как? Вот как она сюда попала? Как через заграждение перебралась?

Она вообще его заметила?

И зачем?

Бездна… у меня теперь закралось подозрение, что некромагишка отказался от нее не просто так.

Он всего лишь устал беспокоиться за эту сумасшедшую.

- Альбус! - завопила она еще радостней и громче и раскинула руки для объятий, подбегая ко мне, -

Я все решила! И я так рада тебя видеть! И…

Обнять её я не мог.

У меня бл…в одной руке был горящий файербол, а в другой топор наизготовку!

Кажется, до фейки начало доходить, что все не просто так.

Она, замолчав, осмотрела меня в полном боевом облачении. Во все глаза смотрящую на нас цепь боевиков в отдалении. Низкий туман, образовывавшийся как правило на месте прорыва… и тоненько спросила:

- Я не вовремя, да?

Вздохнул только. Вот что я ей скажу? Она таких слов не знает…

А радужная уставилась на нарывающий впереди пузырь, полный корчащихся тварей и пискнула еще тоньше:

- Это что?

Я еще раз вздохнул.

И встал так, чтобы Тилль оказалась за моей спиной.

- Ничего. Закрой глазки.

- Ну прости, прости, прости! - приговаривала я, обливаясь самыми натуральными, а не хрустальными слезами, - Я не знала, что так получится! А теперь ты весь такой поверженный, такой окровавленный, такой пришибленый! Твари какие, чуть не победили моего бородачика!

Последнее слово, пожалуй, было лишним - судя по тому, как “бородачик” содрогнулся. Но я не останавливалась. Во-первых, вправду чувствовала себя виноватой - не будь меня, Альбус действовал бы ловчее. И не повредился так сильно - а так ему пришлось и бездново войско побеждать, и меня защищать. Во-вторых, фея плачет - руки феячут. Мы, конечно, не целители, но при умелом использовании фейской пыльцы, слез и чувств даже умертвие поднять могли. А поднять моего воинственного - моего! - боевика с его ложа очень хотелась.

В-третьих, кажется, нам обоим это доставляло удовольствие. Ему - лежать с закрытыми глазами и делать вид, что он смертельно ранен и недвижим. Мне - заботится о нем и делать вид, что свои чувства и эмоции я выражаю исключительно потому, что он на смертном одре.

- Я та-ак хотела рассказать все подробности - и просто не заметила, что у вас там решающая битва! - правда не заметила. Если фея летит или ползет к своей цели, ей вообще все по Бездне. Мы, феи, не чувствуем в таких случаях ни препятствий, ни преград. Как сквозь проходим… Стараемся не афишировать этого, конечно - во избежание использования не по назначению - но бывает и прокалываемся. - А ведь рассказать мне есть что. Я не просто так время это потратила…

Альбусик, наконец-то, выглядел так, как должно.

Раны залечены, те, которые не залечены - прикрыты повязками с магической мазью, выданной мне целителями, волосы и борода расчесаны, лицо умыто, одежда, точнее остатки её, вычищены магией… С розовым оттенком волос перебор, наверное, вышел. И вообще случайность. Но это я быстренько исправлю, когда он соизволит на себя в зеркало посмотреть. А пока пусть так походит, меня порадует…

- Всё началось, оказывается, несколько месяцев назад. Одна ду… девица, из свиты королевы, с которой ты хорошо знаком…. - на секундочку голос мой прервался, а на ручках по ощущениям ноготочки удлинились, но я не стала усугублять, - … решила во что бы то ни стало заполучить тебя в женихи. И предположила, что если сразу загадает желание, то крестные могут не справиться… ха! чтобы мы не справились? Ну это ладно. Так вот, она придумала сначала чуть - чуть тебя в порядок привести. В плане чувств и эмоций по отношению к женщинам - чтобы потом все прошло как по варенью из роз. Мысль, в общем-то, неплохая… Не рычи! Ты ж умирающий! Так о чем это я? О мысли… Так вот,исполнение тоже не подкачало. Её подружка - судья все так провернула, что и не придраться с точки зрения закона. Только они обе забыли, что феи вне закона. В том смысле, что у нас собственные законы, на мироздание ориентированные. И мы не терпим таких вот помыслов и многоступенчатых ходов ни от кого, кроме себя… Так, про это я тебе не говорила, если что.

Замолчала. Надолго. Старалась не смеяться, на его лицо поглядывая.

Интересно, его не разорвет от любопытства? Вижу же, хочет продолжения истории, но еще больше хочет вот так лежать, ничего не делать и принимать мою заботу.

Хихикнула.

- У нас с главой агентства несколько дней заняло до конца со всем разобраться, - сказала почти нежно. Подумала-подумала, примерилась и пристроилась рядом, под бочок. В этой комнате, куда боевика приволокли с поля боя, кроме кушетки ничего и не было - а феечка устала. Ну там заговор раскрывать, до границы добираться, переживать нападение тварей… На меня, конечно, никто не напал толком - Альбус душил чудишь своим взглядом на излете - но все равно было страшно и волнительно. За него, например. А от этого устаешь… - Но мы и разобрались.

Осталось только пару моментов порешать… решить, в смысле - никто не смеет использовать фей в своих целях - но, главное, ты теперь не только не мой помощник, но и не фейский заказ.

Ощутимо расслабился.

Хм, может встряхнуть?

Я продолжила милым-милым голоском:

- То есть видеться нам теперь с тобой без надобности… Ой!

Ой получилось знатное.

Теперь уже я лежала, распластанная по кушетке, Альбус же нависал надо мной, возмущённо сверкая глазами и топорщась бородой.

Розоватой.

Сказать или нет?

Успеется.

Сейчас я слишком занята нашим первым поцелуем. Бездна, хорошо-то как! И растительность совсем не мешает…

Вокруг уже скакали розовые единороги, когда мужчина оторвался от меня и сграбастал так, будто и не погибал тут от слабости и потери крови.

- Я тебе не увижусь, - буркнул хрипло, снова лег на кушетку и уложил меня сверху, придавив для надежности рукой. - Назвалась единственной - вот и будь ей.