По сжавшимся кулакам миссис Уинн, по тому, как задрожал ее голос, Бен понял, что она не только возмущена, но и напугана. Желая успокоить ее, он спросил:

— Ну и чего же хочет этот Смизерс от Чапелвейла? Это же всего лишь маленькая деревушка.

Сделав над собой усилие, миссис Уинн заговорила, и ее голос больше не дрожал.

— Как ни странно, ему нужен известняк! Оказывается, известняк — это основа цемента. Прогресс предполагает строительство множества зданий, и на цементе можно быстро сколотить состояние. Обадия Смизерс вместе с лондонской фирмой «Джекман Доннинген и Боу» обнаружили в Чапелвейле огромные залежи известняка. Теперь хотят построить цементный завод прямо здесь. Они даже потратились на железнодорожную ветку, так что могут вывозить цемент куда угодно. К следующему четвергу, когда документы о сносе деревни вступят в силу, здесь не останется ни магазинов, ни домов, ни школы, вся деревня будет уничтожена.

— А вы не можете переехать в другую деревню?

Вопрос Бена был совершенно невинный, но старая леди совершенно вышла из себя.

— Переехать? Разумеется, нет, молодой человек. Чапелвейл и окрестные земли когда-то принадлежали семейству Уиннов. Я считаю эту деревню своей!

Юноша недоуменно пожал плечами.

— Неужели никто не попытался остановить все это? Миссис Уинн в отчаянии стукнула кулаком по столу.

— Я пыталась. В тот день, когда Смизерс повесил на площади это злосчастное объявление, я пошла прямо к своему адвокату, мистеру Маккею, и подала ему жалобу как член семьи Уиннов. Но единственный документ, подтверждающий мое право собственности, — это документ на мой дом. Больше никаких письменных доказательств у меня нет. Нет даже документа на Дом призрения, который находится на площади, хотя мой муж утверждал, что это собственность семьи Уиннов.

— Деревенский Дом призрения? Старая леди принялась разливать чай.

— Давным-давно, — стала объяснять она, — такой дом был пристанищем бедных людей, где они всегда могли найти бесплатную еду и ночлег. Обычно эти дома содержали богатые семьи или церковь. Бедные монахи, братья из нищенствующих орденов часто находили там приют. Никто точно не знает, когда был выстроен наш Дом призрения, но он очень древний, и, к сожалению, время его не пощадило. Сейчас там живет старый друг капитана Уинна. Его зовут Джон Престон, в деревне его считают сумасшедшим.

Бен налил чаю в чашку старой леди.

— Я хотел бы с ним встретиться.

Миссис Уинн быстро и сурово, как-то по-птичьи, покачала головой.

— Вот уж не советую. Этот старый отшельник не очень-то любезен с посторонними и с молодыми людьми, — она всхлипнула и вытерла глаза передником. — После четверга ему придется искать себе другое пристанище. Это предельный срок, и тут уж ни я, и никто другой ничего не сможем поделать.

Голубые глаза странного юноши были полны сочувствия.

— Значит, осталась всего неделя, но почему? Миссис Уинн беспомощно пожала плечами.

— Смизерс и его лондонские инвесторы — люди влиятельные. У меня же нет ни доказательств, ни денег, чтобы с этими мерзавцами бороться. Джон Престон сказал, что будет искать доказательства моих прав, и мистер Маккей старается помочь, но все бесполезно. Месяц назад Смизерс и его друзья получили решение суда. И повесили объявление на площади. Там говорилось, что все жители — но они имели в виду меня — должны доказать свое право собственности на эту землю. В противном случае Смизерс и лондонцы намерены выкупить деревню со всеми магазинами, домами, фермами, Домом призрения. И тогда они смогут снести Чапелвейл с лица земли и освободить место для каменоломни и цементного завода. Это было месяц назад, а теперь осталось только семь дней. Но это еще не все. Я знаю, Смизерс потворствует своему сынку, а тот сколотил целую шайку, которая не дает покоя всей деревне. Да ты и сам это видел.

В гостиную вошел Нед в сопровождении Горация. Оба растянулись на ковре у камина. Часы в холле пробили девять. После этого комната погрузилась в сумеречную тишину. Миссис Уинн, не отрываясь, глядела в окно на свой сад.

Бену так хотелось утешить ее, но вместо этого он обратился к своему псу: «Ты все слышал, Нед?»

Большой черный Лабрадор приоткрыл один глаз: «Ну… почти. Можно себе представить, что здесь происходит. Хотя не вижу, чем мы можем помочь». Бен невольно сжал кулаки: «Но мы обязаны помочь. Теперь я понимаю, Нед, почему Ангел привел нас в Чапелвейл. Эй, ты почему закрыл глаз? Собираешься поспать?»

Лабрадор лениво открыл глаз: «Нет. Я собираюсь немного подумать. Говорят же, утро вечера мудренее. Ведь до завтрака мы все равно ничего предпринять не можем, правда, Бен?»

Юноша увидел, что миссис Уинн стала убирать со стола. Он помог ей отнести посуду в кухню, потом взял полотенце.

— Вы мойте, Уинни, а я буду вытирать. И, пожалуйста, перестаньте беспокоиться, все будет хорошо. Теперь мы с вами, я и Нед. Мы вам поможем. А с посудой вдвоем мы быстро разделаемся.

Миссис Уинни покачала головой.

— Ну уж вымыть посуду Нед никак не сможет помочь, — улыбнулась она.

— Вы даже не представляете себе, как мы с Недом можем помочь вам, — заверил ее Бен.

Солнечный свет ворвался в окно вместе с тарахтением тележки, развозящей молоко. Бен постепенно просыпался и разглядывал свое временное пристанище. В доме было очень тихо, и казалось, что еще совсем рано. Он смотрел на кружевные занавески и на летний июльский день за окном. Лениво потянувшись, он снова улегся поудобнее, разглядывая обои в цветочек и небольшой камин из черепицы и железа с лакированным экраном перед топкой. И тут услышал, как внизу в холле начали бить старые часы. Он посчитал удары… Десять!

Бен спрыгнул с кровати, быстро оделся, кинулся в ванную, сполоснул лицо и помчался вниз, прыгая через три ступеньки, чтобы не наступить на Горация.

Нед сидел в кухне, рядом стояла пустая миска. Пес кивнул Бену. «Доброе утро! Хорошо выспался?» — «Мог бы разбудить меня пораньше?» — отозвался Бен и взял со стола записку.

Нед положил передние лапы на стол. «Конечно, мог, но не хотел. Вдруг тебе приснится, как помочь миссис Уинн, правда? Что она пишет?»

Бен посмотрел на клочок бумаги. «Ушла в деревню за покупками. Каша в чугунке на плите. Завари себе чай. Увидимся позже. Уинни».

Бен потрогал чугунок, он был еще горячий. Юноша выложил овсянку на тарелку и сел к столу. «Наверно, она только что ушла», — подумал он.

Черный Лабрадор нетерпеливо мигнул: «Да, всего минут десять назад. Так каковы же твои планы, о, мудрый господин?»

За прошедшие столетия Бен научился ценить шутки пса. Опустошая большую тарелку каши, он ответил: «Библиотека, вот что нам нужно, Нед. Если в Чапелвейле есть библиотека, с нее и надо начинать. Может быть, там найдется история здешних мест или какие-нибудь ссылки на книги об этом. Может, найдем какую-нибудь зацепку».