– Джули? А мы говорим не про Лайлу? Свидетелем стала женщина по имени Лайла – или я чего-то не понял?

– Джули – это и есть подруга. И моя хорошая знакомая. Друг, можно сказать.

Люк очень медленно поставил стакан с пивом на стол.

– Джули. И галерея. Поскольку ситуация долбано-адская и гребано-паршивая, скажи, как выглядит эта Джули.

– Хочешь назначить свидание? Она джекпот, но, по-моему, не в твоем вкусе.

Аш перевернул салфетку и в нескольких точных чертах набросал легкий портрет Джули.

Люк взял в руки «произведение»:

– Высокая. Фигурка что надо. Глаза цвета техасских колокольчиков. Рыжая.

– Ты что, ее знаешь? – опешил Аш.

– Знал.

Люк сделал большой глоток.

– Я был женат на ней. Около пяти минут. В другой жизни.

– Не морочь мне голову… Или… Это Джули Брайант, которая от тебя сбежала?

– Та самая. Ты никогда не упоминал о ней.

– Она управляет галереей. Мы деловые друзья. Не встречались вне галереи. Никогда не назначали свиданий, на случай, если это тебя волнует. И это не твой тип. Обычно тебя притягивает сгусток энергии. И уж никак не бизнес-леди покруче в сфере искусства.

– Потому что у меня до сих пор шрамы.

Он ткнул пальцем в то место, где билось сердце.

– Джули Брайант. Черт возьми. Вот что я называю неловкой ситуацией, и поэтому мне требуется еще пива.

– Позже. Я должен поговорить с Лайлой. Узнать подробности этого взлома. Поначалу я как-то не обратил на это внимания. Тебе следует пойти со мной.

– Следует?

– Убийца, возможно, в туфлях твоей бывшей жены…

– Это было сто лет назад.

– Ты сам знаешь, что хочешь это проверить.

Аш швырнул на стол деньги за их заказ и пододвинул Люку салфетку:

– Пиво и карандашные портреты за мой счет. Идем.

Поскольку Лайла с утра работала и прервалась только, чтобы развлечь Томаса под один из ди-ви-ди изумительной Мейси с комплексом физических упражнений, душ ей был сейчас просто необходим.

Они с Джули еще не решили, оставаться ли им дома и навести порядок или выйти развлечься. Но поскольку уже почти половина седьмого и Джули будет здесь с минуты на минуту, стоило бы привести в порядок себя.

– Я книжный червь, – бросила она Томасу, разгибая спину. – А та веселенькая блондинка на ди-ви-ди была сущей садисткой.

Хорошо бы отмокнуть в горячей ванне.

– Нет, ванна отменяется, – пробормотала она, услышав звонок. – Но уж под душ-то на пару секунд я все же нырну.

Она подошла к двери и распахнула ее и не подумав проверить, кто там пришел.

– Ты рано. Я не… ой.

Аш. Она смотрела в его глаза, и мысли ее метались. Голова не мыта три дня, лицо без косметики, на ней спортивный топ и старенькие обтягивающие штанишки – и то, и другое с запахом пота.

Он улыбнулся ей, и она в ответ выдавила еще одно «ой».

– Мне надо было бы позвонить. Но мы были всего в паре кварталов отсюда, и я хотел кое о чем потолковать с вами. А это Люк.

С ним был кто-то, она прекрасно это видела. Просто образ шикарного парня с обалденным разворотом плеч просвистел мимо ее сознания вхолостую, когда она увидела Аша.

– Ой, – повторила она в третий раз. – Я тут поработала, а потом немножко пилатеса… впрочем, неважно, – пролепетала она, отступая, чтобы дать им пройти.

Да плевать, как она выглядит! В конце концов, они не встречаются. Главное, что он кажется менее напряженным, чем в прошлый раз.

– Рад познакомиться. И с тобой тоже.

Люк нагнулся и почесал за ухом Томаса, который деловито обнюхивал его джинсы.

– Вы работаете в полиции?

– Нет. Я не коп. Я кондитер.

– Профессиональный кондитер?

– Да. Мое заведение в нескольких кварталах отсюда. «Бейкерз Дазн».

– Бисквитики и корзиночки?!

Удивленный взрывом, Люк выпрямился.

– У нас они тоже есть.

– Нет, я хочу сказать, что ела их. Со слезами счастья. На следующий день пришла купить еще и хлеба на закваске и карамельный латте. Такое чудесное место! Вы давно его открыли?

– Года три назад.

– Я всегда гадала, каково это – работать в пекарне. Вы когда-нибудь перестаете замечать, как чудесно там пахнет и как красиво смотрятся торты, и все такое? Вы всегда хотели быть кондитером? О, простите, я задаю слишком много вопросов и даже не предложила вам сесть. Хотите выпить? У меня есть вино, холодный чай, который я наконец удосужилась приготовить, – добавила она с быстрой улыбкой для Аша.

– Не стоит, мы сейчас пили пиво, так что этого пока хватит.

Люк снова нагнулся, чтобы погладить пришедшего в восторг кота, и его темные очки упали на пол.

– Чертов винтик, – буркнул он и, подняв очки, поискал на полу крохотный выпавший винтик.

– О, я могу завинтить. Минуту. А вы пока садитесь.

– Она может это завинтить? – переспросил Люк, когда она вышла.

– Меня не спрашивай.

Лайла вернулась с тем, что показалось Ашу ядерным вариантом швейцарского армейского ножа.

– Сейчас посмотрим, – проговорила она и взяла из рук Люка очки и винтик. – Я хотела спросить, нет ли чего-то нового?

Она уселась. И не успел Аш последовать ее примеру, как Томас прыгнул ему на колени, словно к старому другу.

– Мне ничего не говорят. Но позволили забрать вещи Оливера из квартиры.

– Трудно пришлось? Хорошо, что с вами кто-то был, – заметила она, прежде чем открыть нож и выбрать крошечную отвертку.

– В таких случаях лучше, чтобы рядом оказался кто-то свой.

– Копы не нашли никаких признаков насильственного взлома, поэтому предположили, что хозяева сами впустили убийц. Возможно, знали их. Если им известно больше, мне ничего не говорят.

– Копы найдут тех, кто сделал это. Наверняка не я одна что-то видела.

Может, и нет, подумал он, но она одна добровольно дала показания.

– Ну, вот.

Она проверила очки, пошатала дужку.

– Как новые.

– Спасибо. Никогда не видел ничего подобного.

Люк кивнул в сторону ее набора инструментов.

– Триста основных инструментов в одном корпусе. Не знаю, как можно без такого жить.

Она сложила набор и убрала в сторону.

– Я большой поклонник скотча.

Она улыбнулась Люку.