Нетипичный он какой-то.

А если его предположение рассмотреть… То проблема появлялась не только в этом. Несмотря на то, что было бы ложью не признать силу, с которой ее к Григорию тянуло, Катя вдруг страх и неуверенность испытала.

— У тебя много женщин было, Гриша, — отпив свой кофе, заметила она, уперев локти в барную стойку, которая у него тут стол на кухне заменяла.

— Снова-здорово! — фыркнул он, словно не собирался ей позволять загружаться. — Было, ангел, было, да сплыло теперь. Новую жизнь начал! — многозначительно и весело повел мужчина бровями.

— Давно? — не сдержала ехидства.

— Аккурат четыре часа назад, — ничуть не стушевался Григорий, демонстративно глянув на наручные часы, и подмигнул ей с таким же ехидством.

Ладно, одни-один. В характерах они точно друг другу не уступают, что уже неплохо. Но сейчас же не о том.

— А у меня нет такого опыта, Гриша…

Он уставился на нее так недоверчиво, будто больше поддевая.

— Только не говори, что ты девственница, не поверю. Слишком шикарна, — отставив свою чашку, Гриша вновь Катю обхватил руками, теперь за талию, точно не позволяя серьезности теме добавить.

— Гриша! Я не о том, и ты не можешь не понимать этого, — невольно весело фыркнула Катя, поддавшись. И отступить не смогла, нравилось жар его тела ощущать, чего уж тут. — Мы не о сексе… Хотя… И об этом. Но ты сейчас от меня чего хочешь?! На что намекаешь своими ремарками о прошлых жизнях? У меня всего три попытки было, и это даже отношениями не назвать, некогда, я училась и карьеру строила оголтело. И у тех парней… мужчин, с которыми я пыталась иметь какие-то отношения… У них тоже за спиной такого прошлого богатого не было, понимаешь? Обычные люди, каких-то пара попыток, плюс-минус, до того. Я даже вообразить не могу, что мне…кгхм, твоему опыту противопоставить или чем тебя зацепить, когда ты уже все и всех… пробовал, — откашлялась, почему-то неприятно было обсуждать сам этот факт.

А вот Гриша, кажется, вообще не расстраивался. Умостился подбородком на ее плече, всем телом со спины к Кате плотно прижимается, обнимает со всех сторон, как укутал собой…

А при этом их же обоих пробивает, понемногу нарастая частотой вибрации, это неистовое желание, что разговором сбить пытаются! Будто приближающийся торнадо, тихим гулом на границе слышимости гудит, по нервам бьет. И она удержаться не может, плотнее к нему бедрами подается, понимая, что хочет чувствовать, насколько он из-за нее возбужден! Дурманит чувство власти над таким мужчиной хоть в чем-то. Изгибает шею, под жадные и дразнящие поцелуи горячих губ подставляя самые чувствительные уголочки, заставляющие Катю перед ним себя открытой и оголенной чувствовать, хотя только и успели, что куртки на входе сбросить, одеты же… а она себя целиком обнаженной чувствует!

— И? Прошлое было, у обоих. И уже прошло. Чем это нам мешает, ангел мой? — он распахнутым ртом припал к точке, где у Кати пульс на шее лихорадочно стучал.

Не удержала тихий стон, короткие ногти заскользили по столешнице, выгнулась еще сильнее непроизвольно.

— Я не из тех, кто будет терпеть, когда к ней после других возвращаются, — выдохнула предельно честно, раз уж Гриша тему самой вероятности «отношений» завел.

Проще говорить, когда он сзади, не ввинчивается в разум своим внимательным взглядом. А вот от пламени его это не спасает, чувствует, что уже и щеки гореть начинают, по груди разливается тепло.

Господи! Да она дышит огнем уже, кажется! Он до каления ее доводит, то распаляя, то в холод бросая! Подло… И так сладко!

— Ты реально думаешь, что мне еще кто-то теперь нужен будет, ангел? — рассмеялся вдруг Гриша, и перегнулся сильнее, явно таки желая взгляд поймать и через плечо. Ладонью повернул к себе ее лицо, надавив легко на подбородок.

— Горбатого могила исправит… — не придумала ничего умнее.

— У меня со спиной все в порядке, — с иронией отмахнулся он.

— Но почему-то же ты с ними всеми путался… Значит, это возбуждает и нравится, — ну, Катя и не пыталась себя профи в человеческих отношениях представить. Она таковой не была. Но, как понимала…

— То есть, ты считаешь, что меня число заводит? Или что бессмысленный секс с незнакомыми и чужими дурами может перевесить кайф, от которого я сейчас просто в улёте, когда мы лишь разговариваем? Или когда могу сделать так? — и он вновь губами к ее шее припал, глубоко вдохнув распахнутым ртом, как глотая тепло и запах Кати. Лизнул, ударив кожу языком!..

— М-ммм…

Черт! Показалось, что Катя от этого прямо сейчас кончить может. И раздеваться не надо. В глазах радуга, в голове звон и пустота, а в груди натуральный пожар…

— Ты ничего об отношениях не знаешь, да? — тихо поинтересовался он, довольно улыбнувшись ее прострации.

— Я и не говорю обратного, — пожала плечами, не сдержав сарказма. Задело… — А ты? Много знаешь? Был опыт серьезного?..

— Нет, не было, не стану врать. Но я же не придурок, хватит мозгов отличить реальный ствол от игрушечного пластика, ангел. И сейчас я точно знаю, что в руках натуральный динамит держу! Причем явно под меня созданный, — он прижался всем лицом к ее шее, зарылся в волосы.

А Катю от слов Гриши и его касаний натурально подрывать начинает! Дрожь по всему телу, колотит так, что нет сил это скрывать.

— Ты же пламенем горишь! И меня зажигаешь уже тем, как на каждое мое прикосновение реагируешь… Бл*! Зачем мне другое, ангел? Таки в этой теории про прошлые жизни что-то есть, как по мне, — вроде бы в шутку, но таким низким голосом, что тот реально ей спину царапал, заставляя покрываться мурашками кожу, выдохнул Гриша, с силой сжав ее плечо, обнаженное топом.

И с напором толкнулся бедрами, будто удержать себя уже не мог! Словно хотел подмять, покорить, алчно внутрь тела вонзиться… Но ради Кати же себя и держал в кулаке.

А вот Катя его ни о чем подобном не просила, вообще-то! Что это за мужское самоуправство?!

И, будто уловив бурление всего того, что Катю изнутри разрывало на мелкие осколки, заставляя жадно воздух глотать раскаленными губами, Гриша чуть отстранился.

— Пошли спать? — поинтересовался этот невозможный мужчина низким и, до чертиков в глазах, чувственным голосом!

При этом его ладони никуда не делись с ее тела, растирая плечи, руки, то и дело грудь под топом задевая, кстати, явно чувствуя и бухающее сердце, и острые, сжавшиеся в возбуждении, соски Кати.

— Ты издеваешься?! — не удержалась, с претензией и возмущением выдохнула она, попытавшись повернуться к нему лицом.

— Я обещал тебе право решения отдать, ангел. А привык отвечать за то, что говорю, — хмыкнул Григорий, но это, показалось, ему просто сверхусилием далось!

Она как уловила его, прямо отзеркалило внутри живота этой потугой мужской попытки сохранить контроль в ситуации. И почему-то сорвалось у нее тихим стоном сквозь зубы, заставив пальцы Гриши сжаться на ней едва не до боли…