– София. И я, все-таки настаиваю на помощи, – взяла из ее рук емкость со сметаной, а в другую с джемом, направляясь к столу.

– Знаете, когда мне сказали приготовить в то утро салат для гостьи, не думала, что вы такая. И увидеть вас еще раз, тоже из разряда фантастики.

Интересная информация.

– Я не стану задавать кучу вопросов, потому что, надеюсь на ваши самостоятельные пояснения.

– Просто, приготовленное было не съедено, и Марк, не приводит девушек дважды, да и на ночь не оставляет, либо с утра приходят, либо он их ночью провожает. А еще, прошлые не стали бы мне помогать и даже здороваться.

Понятно почему она стала себя вести так, словно я пришла ее увольнять.

– Рада, что смогла вас удивить. Я вообще странная, – улыбнулась и села завтракать.

Эх… она, наверное, напридумывала себе там любовь-морковь, а не сделку в три миллиона на мое тело.

Марк нарушил нашу идиллию словно смерч.

Почему нужно быть таким? Если бы не стала свидетелем того, что он улыбается и даже смеется, то ни за что, не поверила бы тому, кто сказал мне подобное.

Завтракали в тишине, даже Мария умудрялась готовить так, что ее не было слышно.

После трапезы, молча собрались и вышли из квартиры, сели в машину и поехали в неизвестном мне направлении.

Прежним оставалось лишь одно: водитель Валера, все так же пристально за мной наблюдал.

«Чего ему надо?» – задалась вопросом и вновь принялась смотреть на него в упор.

Мы подъехали к красивому зданию высотой в кучу этажей, и я поняла, что сейчас окунусь в жизнь Марка Державина.

Когда мы вошли, мир вокруг стал тише, а люди перемещались со скоростью света.

«Это они что, настолько его боятся? Или это дисциплина?»

Прошли к лифтам, поднялись на семнадцатый этаж и оказались в святая-святых.

Здесь было несколько дверей и просторный холл. Видимо этот уровень лишь для начальника.

Встретила нас светловолосая девушка, средних лет и явно не модель. Видимо в работе Державин предпочитает размер и объем знаний, а не груди.

Она не смотрела на меня убивающим взглядом, или как все это происходит, когда некто метит на чье-то место.

В кабинете начальства было, как и в клубе, по-мужски.

Прошлась по пространству, пока Марк обзванивал кого-то.

В шкафах с зеркальными дверцами стояла коллекция машинок, на что я усмехнулась, а вот тут стандарт богача из телевизора.

– Эта коллекция, стоит пол миллиона долларов.

Я присвистнула. Такого я не ожидала.

Повернулась к нему, мужчина уже сидел за столом, в своем троне.

– Ребенка вам нужно завести, Марк Игнатович. И тогда будете знать, что подобные игрушки, слишком дорогое удовольствие.

– А вам, София Михайловна, рот закрыть не помешало бы, если ничего умного нет в голове.

– Да, что ты меня вечно затыкаешь? Достал блин, – не удержалась от крика.

– Как научишься воспроизводить, хотя бы пару умных слов в одном предложении, тогда, возможно с тобой будет, о чем поговорить.

– Мне интересно, ты хоть раз видел разгневанную женщину?

– Нет, мне доводилось видеть вас, в разных состояниях, но не в гневе. Не со мной.

– Их, может быть, но вот меня не стоит доводить. Я могу отключиться, а прийти в себя уже по факту, раздолбленной витрины в полмиллиона долларов.

– Эта витрина стоит еще тысяч двести.

– Пфф… у меня дома, сервант выглядит лучше, а главное – дешевле. Тебя обманули с ценой, ты в курсе?

Машет головой и усмехается. Не успеваю вставить и слова, как в кабинет, предварительно постучавшись, входят несколько мужчин.

А вот теперь не до шуток.

Они представляются мне, пожимая руки. Задают вопросы, слушают ответы. Делают пометки в блокнотах, рассматривают бумаги и оставляют заключение.

– Нет смысла объяснять, что дело заранее провальное, если не знать кому платить первым делом. Они, знали, потому вы и проигрывали столько лет подряд, при этом кормя стервятников, что на вас наживались.

– Без воды, Федор. Ближе к делу. Возможно или нет? – басит Державин.

– Конечно возможно. Я Сухареву задолжал один, неопубликованный компромат, уверен, он решит поговорить прежде, чем вновь отправит вас за двери суда.

Это он что, про главного судью говорит? Тот, который больше всех на нас напирал? Тот, что чуть ли не в голос смеялся, когда мы приходили из раза, в раз на апелляции?

Вот, скоты паршивые. Все проплатили.

– Отлично. И еще, – Марк берет папку с нашими кредитами и залогами, передает ее в руки мужчин, – тут бумаги по долговым задолженностям, выписки из банка с уже потраченными суммами, кредиты, взятые в последние три года, плюс судебные выплаты на сами процессы и адвокатов. Изучите их и сделайте так, чтобы они заплатили за все. Эта семья слишком долго была на вершине славы, за счет ее семьи.

– Будет сделано, тем более доказать действия документами, проще простого. Мы можем идти?

– Суд через две недели, устройте все до заседания. Всего доброго, – все поднялись из-за стола, кроме меня, потому что была парализована от этого шока.

Я сидела там и понять не могла, приснилось или придумала сама себе?

– Выдохни, София, – услышала издалека голос того, кто никак не укладывался у меня в категорию «надежных и честных» людей.

– Так они помогут? – прошу скажи, что «да». Подари мне эту надежду.

Прикрываю глаза, чтобы яснее услышать его.

– Не сомневайся. Они лучшие.

Все… спусковой крючок. Меня не удержать.

Вскакиваю со стула и лечу к Марку. Он от шока только успевает развернуться вместе со своим креслом и немного откатиться от стола. Прыгаю на него и обнимаю. Так крепко, как могу.

Глаза полны слез, а сердце осознанно еле бьется.

«Папа будет отомщен!»

– Спасибо тебе, шепчу сглатывая ком в горле. Большое тебе спасибо.

Чувствую, как мужские руки гладят меня по спине и становится странно спокойно. Словно, он пообещал мне только что, больше чем все будет хорошо и я просто поверила ему.

Отодвигаюсь, отлипая от него и заглядываю ему в глаза. Странно смотрит и не произносит ни слова.

– Прости, – встаю неловко, поправляя блузку. – Просто, мы так долго боролись с ними. И такой луч надежды, пусть даже призрачной, очень… он вселяет уверенность, понимаешь?

Прохожу на свое место, беру сумочку и иду к двери.

– Ладно, пока. Я пойду.

– Они справятся, София, – слышу его слова уже открывая дверь.

Улыбаюсь и не поворачиваясь отвечаю:

– Я верю тебе, Марк. Верю, – добавляю шепотом.

Сажусь в нужную маршрутку и еду в кафе.

Пока что, не знаю, как правильно рассказать маме обо все происходящем, но уверена, что