какое-то время, на дальних лежанках, возникло легкое движение и тихий шепот. Курнос навострил уши. Так и есть – кто-то затевал «ширнуться». По теплотрассе стал распространяться специфический запах растворителя. Курнос принюхался и узнал в запахе толуол. Как-то раз, Курнос пробовал эту гадость и чувствовал он себя очень плохо потом. После чего понял, что «нюхнуть» это не его. «Опять Филя с Зайкой сообразили видать!» – догадался, Курнос, горестно вздохнув. Повернувишь на другой бок, он закрыл глаза, чувствуя тяжесть в веках. А еще через минуту, Курнос впал в объятия Морфея.

А в это время Серый, всё ворочался на своем лежаке. Странное томление испытывал мальчишка. Перед глазами всё стояла Милка, с улыбающимися, накрашенными губами. Никогда он не видел её такую счастливую и такую красивую, сердце учащённо билось. Прошло уже минут пятнадцать, а сна не была ни в одном глазу, в голову лезли всякие непристойные мысли. Низ живота сковала сладкая истома.

– Курнос? Эй, Курнос? – попытался заговорить с другом Серый, чтобы хоть как-то отвлечься, но тот не откликался. Тогда Серый попытался представить лица своих умерших родителей, но не получалось. Странное дело, интуитивно он их помнил, но лица растворялись и блекли. А вот Милка предстала перед ним как в реальности, еще и обнаженная по пояс…

– Сережа? Сережа? – раздался рядом с Серым девичий шепот. Серый не двигаясь, лежал и не верил в происходящее. И лишь когда окрик повторился, Серый ответил, пытаясь вести себя естественно:

– Что?

Шорох Милкиной одежды стал приближаться.

– Ты где?

– Тут! – так же тихо прошептал Серый, чувствуя головокружение от нереальности происходящего. По запаху женских духов подаренные Серым, он почувствовал приближение девочки. А через миг, мягкое прикосновение рук.

– Это ты? – спросила Милка.

– Ну! – наигранно безразличным тоном, выдавил Серый.

– Можно я рядом с тобой лягу?

– Да, пожалуйста, не жалко… – согласился Серый, отодвигаясь на своем тюфяке.

Милка улеглась рядом с Серым. От аромата исходящего от девушки, закружилась голова…

– Как я пахну? – кокетливо спросила Милка, приближая свою голову к Серому.

– Не плохо! – ответил Серега, замерев.

– Это твой подарок, Сереженька, я сразу поняла чей это подарок… мне ещё никто ничего не дарил!

– Да ладно уж… – попытался отмахнуться Сергей, радуясь, что темно и не видно его улыбки. Приятно было все-таки от слов Милки.

– Нет, честно, Серёженька, ты очень добрый! – прервала Сергея Милка, прижимаясь всем телом к Сергею, – хочешь, поцелуй меня?

– М-м-н-н… – забормотал Сергей, почувствовав приближение губ Милки к своим губам. Неумело мальчишка поцеловал Милку и попытался отстраниться от неё. Но девочка не дала это сделать, жарко обняв его, и умело засунув свой язык в рот Сергея. Свободную руку Милка опустила ему внутрь штанов.

– Мальчик мой… – горячо зашептала Милка, с нежностью поглаживая в паху у Серого, – а ты уже совсем взрослый…

Неожиданно на дальних лежанках раздался резкий и громкий крик. Милка быстро оттолкнула Сергея и растворилась в темноте. Крик перешел в стон, полный боли…

– Что случилось? – выкрикнул проснувшийся Баян, – Каряга, включи свет!

Свет ударил в глаза, у рубильника стоял потирающий глаза Каряга. Мальчишки стали просыпаться, нервно оглядываясь по сторонам. Милка тоже стояла у своей лежанки, сделав сонный вид.

На дальних фуфайках лежали двое парнишек с целофанными пакетами, торчащими из рукавов. Это были Филя с Зайкой. Филя конвульсивно дергался, издавая разбудившие всех стоны. В какой-то момент, стоны перешли в бульканье, и изо рта пошла пена, не смотря на стиснутые зубы. Рядом с ним лежал Зайка, на лице которого читалось блаженство. Стеклянные глаза Зайки не на что не реагировали, лишь рука механически подносила рукав с целлофаном, к лицу. Сделав, несколько подряд, быстрых вдохов и выдохов, Заяц откидывал руку обратно.

– Бля, да они передозились! – выкрикнул подошедший к ним Баян.

– А Филя то кажется, умирает! – тихо сказал кто-то из столпившихся парнишек.

Баян нагнулся над лежащими пацанами и вырвал у них из рукавов пакеты. Зайка инстинктивно дернулся на «башню», невидящими глазами смотря в пустоту. Баян, с размаху, ударил по лицу Зайку. Тот с глупой улыбкой отлетел на трубы. После чего, Баян нагнулся над Филей и стал хлопать ладонью его по щекам. Конвульсии продолжались, и ноги его начали сжиматься и вытягиваться.

– Мужики, ну ка помогите быстро, его надо вытащить на воздух! – обратился Баян к стоящим в ступоре мальчишкам. Наверх вылезли Каряга с Беком, готовые перехватить руки Фили. Баян с Косым перехватили дергающегося Филю и подтащили к колодцу. С трудом, мальчишки вытащили Филю наружу, на воздух, пахнущий нафталином и сероводородом, тянущий из градирен завода. Было освежающе прохладно. Из люка стали вылазить остальные мальчишки и обступать лежащего.

– Надо что-то сделать, мальчики!!! – истерично пробормотала Милка, бледнея от страха с каждой минутой.

Подошёл Баян и склонился над извивающимся Филей.

– Филя! Ты слышишь меня? – выкрикнул Баян, ловя изворачивающиеся руки и, уже обращаясь к стоящим парням, приказал: – Косой, Бек! Хватайте Филю за руки и ноги и держите крепко!

Те подскочили к Филе, и с трудом перехватив конечности, прижали его к земле. Баян сел на колени и попытался отжать сведенные челюсти Фили. – Кто-нибудь дайте нож или вилку!!

Кто-то протянул ложку Баяну, и тот, выхватив её из рук, попытался вставить в зубы. Сломав один зуб Филе, с трудом удалось засунуть ложку, и методом рычага Баян расцепил челюсти. Изваляв руки в липкой слюне и пене, удалось зацепить язык пальцами и вытащить его из гортани. Но в какой-то момент, Филя перестал дергаться и извиваться, Баян в страхе отступил от него. Лишь ноги судорожно-то сгибались, то разгибались, а пена стала выходить кровавой.

– Всё! – слово, произнесённое Серым, прозвучало в полной тишине. Все, молча, смотрели на последние судороги Фили.

Малый, самый младший из компании, тихо заскулил как собака, вытирая рукавом проступившие слезы. К нему подошла Милка и обняла его, прижав голову малыша к своему животу. Малый громко и навзрыд заплакал, уткнувшись в кофту Милки, которая так же рыдала.

Филя, сделав судорожный последний вдох, выгнул спину и замер, уставившись стеклянными глазами в ночное небо. Луна безразлично смотрела на кучку мальчишек, столпившихся вокруг умершего, даже плачь, прорвавшийся сквозь молчание мальчишек, не трогало ночное светило. Сегодня был яркий, осенний звездопад, но всем было не до него.

Глава № 17

– Ну… что скажешь? – ужасающе тихо спросил Игорь Борисович, развалившись в своём массивном кресле. Между пальцами он крутил незажженную сигару, – где деньги, Дим?

Перед ним стоял небритый Чача в смятой одежде, он без страха, и даже нагло, смотрел на шефа.