Великолунцы обещали предателям власть в обмен на полную зависимость Красногории. Именно поэтому война Красногории с Великолунией нещадно проигрывалась — весь южный фронт проходил по территориям Славиных.

А Стражи Душ?..

Для них Славины, да и вообще все великие рода, тоже были разменной монетой.

Оракулы, как это ни странно, давно считали, что Стражи Душ — это не просто одна из частей Царской Гвардии. Обладая огромной силой и властью влиять на умы, причём влиять насильно, оракулы считали, что это они должны править страной.

Не Лунные рода, кичащиеся своей магической кровью. Не маги материи, которые только и могут, что останавливать монстров из Вертунов, да изрыгать пламя на арене для веселья публики. Для этого много ума не надо.

Править миром должны Стражи Душ. А такая мелочь, как страны и государства, их вообще не волновала.

Придёт время, и границы сотрутся…

Вот только чернолунники, которые почти ничем не отличаются от вшивых Безлунных, всё никак не хотят успокоиться. Да, им подвластны знания Привратников, но это всего лишь знания.

Таинственная магия духа так же подвластна оракулам, стоит только научиться. Наложили же они Чёрную Хворь на государя?

А вот вера в Незримую, которая идёт в этот мир вершить суд, оракулам была не нужна. Им не нравилась всемогущая богиня, которая могла наказать за то, что кто-то просто более достоин власти…

Тем более, если есть вполне конкретное предсказание, что Последние Времена можно изменить, если постараться. Надо всего лишь разобраться с живучей, не желающей сдаваться, Церковью Чёрной Луны…

И если не уничтожить, то хотя бы изменить их. Смогли же оракулы создать Серых Хранителей? Ересь, незаметно проникающая в самое тело Церкви, скоро должна её погубить.

Вот только как не вовремя стали появляться «знамения»…

***

— Деверь! — удары по щекам довольно грубо вытащили меня из омута чужого сознания, — Деверь мой заблудший, во имя Святых Привратников…

И ещё удар. И ещё…

Я нахмурился, попытался убрать голову, но тело плохо слушалось.

Эвелина явно не жалела сил и била наотмашь. Как будто прямо мстила за что-то, или пыталась выбить из меня все грехи.

— Госпожа, а вы его не убьёте? — голос Хромого я узнал без труда.

— Я бы тоже поостерёгся, — добавил кто-то незнакомый, — Всё-таки, целительство подразумевает некоторый покой для больного.

— Кто, как не жена Последнего Привратника, имеет право бить заблудшую душу? — грозно крикнула Эвелина.

— Избранница, я следующий на очередь. Совсем не против, чтоб меня отшлёпали.

К моему удивлению, это был знакомый голос.

Вокруг засмеялись. Очень, очень много весёлых ртов.

Да где же я, застрахуй капит мою душу?!

И… бац… новый удар по щеке:

— Деверь!

В следующий миг я распахнул глаза и перехватил здоровой рукой ладонь Эвелины. Чернолунница сначала возмущённо уставилась, а потом заулыбалась:

— Шлёпни меня Незримая, очнулся!

Где-то явно занималась заря, и над взъерошенной головой Эвелины светлело небо. Но Пробоину было видно прекрасно, и она звёздным оком тоже будто удивлённо разглядывала меня из-за плеча чернолунницы.

— Ну-ка, Избранница, дай-ка гляну на эту рожу…

Эвелину бесцеремонно подвинули в сторону, и надо мной склонилось ещё одно лицо. Очень знакомое, усатое и пышущее дымом из гнутой трубки.

Вот же собака сутулая, я знаю этого сержанта. Как же его там?

— Ха, вылунь сраный, это и вправду ты, — ощерился сержант Хомяк, с которым мне пришлось сидеть в окопах ещё под Маловратском.

Попытки вспомнить, как мы выбрались из-под завалов, привели только к тому, что моя и без того гудящая голова трещала ещё сильнее. Просто тёмное пятно…

Не знаю, будет ли время, но надо будет выяснить у Эвелины, каким-таким чудом мы выжили. Разлёживаться перед туннелем, напоминающим вход в старинное метро, мне долго не дали.

Туннель обвалился, а на улице, под которой этот тоннель проходил, несколько домов покосились и треснули. Рядом с ними уже бегали обеспокоенные жители, не понимающие, что случилось.

Хомяк ругался, что всё пошло наперекосяк, его смена затянулась, и надо срочно двигаться обратно в часть. Я ещё не оклемался, и о том, чтобы встать на покалеченные ноги, даже речи не шло. Но меня подхватили крепкие руки, и через несколько минут мы уже довольно проворно двигались по одной из мощёных улиц.

— А я им говорил, чтоб хоть лошадей нам дали, — сержант Хомяк, как обычно, был красноречив, — Нет, твою Пробоину! В другой конец города на своих двоих должны шкандыбать, недолунки хреновы.

С одной стороны меня придерживал за плечи незнакомый солдат, а вот с другой оказался старый боевой товарищ Сивый. К своему стыду, я не сразу вспомнил белобрысыго болтуна, который тоже был с нами тогда в окопе, и который вроде как неплохо стрелял с магострела.

Позади беспокойно пыхтел целитель, полноватый усатый дядька в характерной для его магической специальности белой форме. Правда, настолько засаленной, что в этом сером городе у неё были просто отличные маскировочные свойства.

Эвелина и Хромой двигались перед нами тоже в окружении двух солдат. А возглавлял нашу процессию старый знакомый сержант Хомяк.

Иногда он вытаскивал из кармана курительную трубку и нервно нюхал её, ругаясь то на Трухлявый Дар, то на Луны в небе, то на прожорливую Пробоину, то на жителей, которых ему приходилось чуть ли не распихивать с тротуара. Разрушений в городе они испугались, видишь ли…

Встречные горожане и солдаты кивали Хомяку или прикладывали руку к груди, в зависимости от звания. Некоторые пытались спрашивать, как дела, но сержант только зло огрызался, невнятно отмахиваясь.

Жизнь в этой части Межедара протекала активнее, здесь не было того чувства обречённости и ущербности, как в Трухлявом Даре. Хотя и тут попадались грязные оборванцы, да и на углах некоторых улиц можно было заметить девиц лёгкого поведения, одетых в обтягивающие, тоже не всегда чистые платья.

Работали мастерские, лавки, всевозможные забегаловки. В нос били запахи мяса, сдобных булок, кислого пива… И всё это перемешивалось с ароматами навоза и мужского пота.

По улицам скакали военные на лошадях, мелькали там и тут запряжённые повозки с товарами и грузами. Карет попадалось немного, а тарахтящих автомобилей я вообще не увидел. Хотя отдалённый грохот армейского грузовика доносился из переулков, но где он там разъезжал, я понять не мог.

Каменный Дар был чем-то похож на Маловратск, с которого началось моё знакомство с этим миром. Только улицы тут были погрязнее, да и солдат здесь крутилось намного больше. При таком количестве военных и полицейские-то были не нужны, но синяя форма всё же мелькала.