у нее были очаровательные, глад­кие, узкие, такие же загоревшие, как ноги. Они не гармонировали с ее руками. Он налил еще шампанского.

— Неплохо, правда?

— Неплохо,— отозвалась она и поудобнее оперлась спиной о тахту.— Чудесно. Бывает, что мне нравится беспорядок. Сегодня как раз такой случай.

Он встал и расстелил на полу зеленое одеяло.

— Жестковато на голом,— заметил он.

Она легла на одеяло животом, положив щеку на руку и глядя на него снизу вверх. Он примостился рядом, тоже на одеяле. Казалось, шампанское в бутылке никогда не иссякнет, как вино в сказочном кувшине.

— Хочешь раздеться? — спросила она.

Он разделся и развязал пояс у нее на халате. Кожа у нее была удивительно нежная, грудь под его рукой — нежнее пуха. Он действовал очень неспешно, очень осторожно, чтобы не причи­нить ей боли: одеяло одеялом, но на полу было жестко. Однако Элли не обращала на это внимания, и он тоже забыл про пол. Тем не менее на какой-то миг сознание его словно включилось, и он подумал, а был ли у нее когда-нибудь такой же хороший любовник? Ему казалось, что они уже много раз занимались любовью и это им никогда не Прискучит, до самой смерти. И что Клара — просто тень по сравнению с Элли.

Ему хотелось сказать: я люблю тебя. Но он промолчал.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

Он разлил остатки шампанского и зажег одну сигарету на двоих.

— Ты знаешь, который час? — спросила она.

Ему стало противно, что он забыл снять с руки часы.

— Всего без пяти два.

— Всего! — она встала, подошла к приемнику и включила на ти­хий звук. Потом возвратилась, опустилась на колени и поцелова­ла его в лоб.

Он посмотрел, как она закуталась в халат, затем сам быстро одел­ся. Ему не хотелось оставаться у нее ночевать, хотя он чувство­вал, что ей этого хочется.

— Когда мы увидимся? — спросил он.

Она подняла глаза, и по их выражению он понял: она огорчена, что он уходит.

— Не хочу строить планы.

— Я могу быть полезен?

— В каком смысле?

— В смысле заданий. По новой квартире.

Элли рассмеялась. Она сидела, прислонившись к пустой книж­ной полке. В слабом свете он различал ее карие с синевой глаза; она улыбалась, глядя на него с обожанием.

— Может, я все так и оставлю. Я ведь сказала тебе, что люблю беспорядок.

Он медленно подошел к ней.

— Я тебе позвоню.

— Очень мило с твоей стороны.

Улыбаясь, он взял ее за руку и притянул к себе. Они поце­ловались. Он мог бы повторить все с начала, но вместо этого от­крыл дверь.

— Спокойной ночи,— произнес он и вышел.

Спускаясь по лестнице, он ощущал себя раскованным и по­молодевшим, словно в его теле обновилась каждая клетка. Он улыбался.

Когда он вошел в спальню, Клара проснулась.

— Где ты был? — спросила она сонным голосом.

— Пил. C Биллом Айртоном.

Ему было плевать — пусть выясняет, что он не был с Биллом. Ему было плевать — пусть выясняет, что он был с Элли.

Клара, видимо, снова уснула, потому что больше ничего не сказала.

В понедельник утром Уолтер позвонил Элли и пригласил по­обедать. Кларе он собирался сказать, что встречается с Джоном в Нью-Йорке. Он не был намерен ехать домой после работы. Но Элли заявила, что весь вечер будет упражняться на скрипке, это просто необходимо, потому что ей нужно подобрать новую програм­му для класса обучающихся понимать музыку. Уолтер уловил в ее голосе прохладу и почувствовал, что она решила положить их связи конец, может быть, вообще больше с ним не встре­чаться.      -

Во время перерыва на ленч Уолтер заскочил в Публичную библиотеку и просмотрел, что писали ньюаркские газеты за ав­густ о деле Киммель. Фотография, сделанная на месте преступле­ния, запечатлела труп жертвы. Женщина, как он понял, была в теле, темноволосая, однако запрокинутого лица не было видно, он разгля­дел на снимке только легкое платье с пятнами крови, наполовину прикрытое одеялом. Больше всего его занимало алиби Киммеля. Одно и то же сообщение повторялось в разных вариантах: «Мель­хиор Киммель заявил, что в тот вечер, когда произошло преступ­ление, он находился в Ньюарке и с 8 до 10 часов был в кино». Уолтер предположил, что у него есть свидетели и его заявление не подвергалось сомнению.

Убийцу, однако, так и не удалось найти. Уолтер просмотрел ньюаркские газеты за несколько следующих дней — никаких новых обстоятельств в деле не обнаружилось. Он ушел из библиотеки довольно сердитый, с чувством человека, обманувшегося в своих ожиданиях.

Глава 11

— Мне необходимо с тобой встретиться,— сказал Уолтер.— Хотя бы на пару минут.

В конце концов Элли согласилась.

Уолтер поспешил в Леннерт. Было всего семь вечера. Как сооб­щила Клавдия, Клара отправилась отобедать с Филпотами. Он надеялся, что у Элли весь вечер свободный. Подходя к дому, он услышал ее скрипку. Он подождал, пока она три раза испол­нит одну и ту же фразу, позвонил и услышал, как она завершила игру громким аккордом. Прожужжал зуммер.

Как и в прошлый раз, она ждала его в дверях квартиры. Он потянулся ее поцеловать, но она сказала:

— Ты не против, если мы куда-нибудь сходим?

— Конечно, нет.

Комната изменилась до неузнаваемости: на полулежал розовый коврик, на стенах висели картинки, на полке были расставлены кни­ги. О том вечере напоминала лишь стопа нот, все еще увенчанная Скарлатти. Она достала пальто из стенного шкафа.

Он решил свозить ее в «Старую мельницу» неподалеку от Хантингтона, потому что там было мало шансов встретить знако­мых. В машине она рассказывала о школе. Уолтер почувствовал, что она страшно далека от него и ни капельки по нему не ску­чала.

Заняв столик, они заказали по мартини. Уолтер предпочел бы посидеть за выпивкой в баре, там было уютнее, но бар захва­тила компания шумливых мужчин, то ли встреча какого-то клуба, то ли мальчишник, и их галдеж был слышен даже за столиком. Элли перестала болтать. Казалось, она его стесняется.

— Я люблю тебя, Элли,— сказал он.

— Ничего подобного. Это я тебя люблю.

Ее слова вошли в сердце, и оно сладко защемило, как в юности.

— Почему ты сказала, что я тебя не люблю?

— Потому, что знаю. И такого, как в ту ночь, больше не бу-

дет, пока ты меня не полюбишь. Может,