мать – наследница. Я всю жизнь в этом варился. Конечно же, у них есть пригласительные на Неделю моды.

Я поджимаю губы, опуская взгляд в пол. Вот почему я не хочу, чтобы люди знали. С одной стороны, меня злит, что она пришла по такой причине. С другой стороны… она честна. Она могла бы соврать и добиться своего обманным путем.

Но нет, это не в стиле Зои. Она продолжает:

– Я знаю, что ты наверняка подумал, что я типичная корыстная дурочка, но мне плевать. Для меня это очень важно, и я не хочу упустить возможность. Я сделаю все, что захочешь… Не стану только спать с тобой, это я уже делала, – добавляет она, рукой отмахиваясь от этой мысли.

Я поднимаю на нее глаза и замечаю, что она насмешливо улыбается. Не сводя с нее пристального взгляда, я раздумываю над ее словами. Ей неловко, и я точно знаю, что она не пришла бы, не будь это важно.

Да к черту, на кой нужны деньги, если ими нельзя поделиться?

– Хорошо, – соглашаюсь я. – При двух условиях.

Несколько минут сдерживавшая дыхание, она облегченно выдыхает и спрашивает, чего я хочу. Я сажусь на диванную подушку и улыбаюсь:

– Во-первых, напиши в твиттере, что тебе нравятся «Звездные войны».

Она укоризненно смотрит на меня, но я не отступаю.

– Если тебе так хочется… Что еще?

Я взмахом руки говорю ей подождать и ухожу за тем, что оставил у телевизора. Я аккуратно разворачиваю перед ней список и жду, когда она его узнает.

– Во-вторых, закончи то, что начала.

Проходит пара секунд, и лишь затем она все понимает. Я считываю это по тому, как она внезапно бледнеет, ее глаза становятся размером с блюдца, а тонкие черты лица искажаются от сильной боли, которая быстро сменяется гневом.

Она пытается выхватить листок, но я прячу его за спину. Ох, да я самоубийца.

– Где ты это взял? – возмущается она с красным от ярости лицом.

– Он выпал из твоей сумки. Я в ней не копался, клянусь.

– Это мое! Тебя, мать твою, это не касается.

– Не волнуйся, я его верну. Но таково мое второе условие. Почему ты не продолжила его исполнять?

Я наклоняю к плечу голову. Мне любопытно. Она скрещивает руки на груди, пытаясь скрыть то, что они трясутся, – немного запоздало, ведь я уже заметил.

Она молчит, пытаясь успокоиться. В ее взгляде будто отображаются все те способы пыток, которым она в данный момент подвергает меня в своем воображении.

– Это была не моя чертова идея, – наконец бормочет она. – Мне было шестнадцать, и она… это она меня подтолкнула.

– Сара?

Она вздрагивает и смотрит на меня так, будто впервые видит. Ее глаза пронзают меня, и сердце вдруг обволакивает неожиданная нежность. Я узнаю человека с душевной раной, стоит мне только с ним встретиться.

– Кто она?..

– Моя бывшая.

Я понимающе киваю. Легко догадаться, что упомянутая Сара разбила ей сердце. И если именно она написала этот список, то вполне объяснимо, что Зои не хочет выполнять его пункты. Но почему даже спустя четыре года она носит его в сумке?

Потому что она, очевидно, до сих пор ее не отпустила.

Называйте это как хотите: мой психолог наверняка бы сказал, что у меня синдром спасателя, – но мне плевать. Девушка напротив меня несчастна, и от этого у меня сердце разрывается.

– Знаешь что? – говорю я. – Думаю, так даже лучше. Не веди себя как подросток после летнего романа только потому, что вы больше не вместе. Она с тобой порвала? Да и пошла она! Знаю, в это тяжело поверить, но меня тоже бросали… Нет, правда, клянусь. И знаешь, что я сделал?

Все еще неподвижная, словно статуя, она смотрит на меня своими большими глазами и кажется наполовину напуганной, наполовину раздраженной.

– Ну? – повторяю я. – Знаешь, что я сделал?

Она отвечает «нет» тихим, непривычным голосом. Я хмурюсь.

– Я тоже не знаю, – отвечаю я, пытаясь вспомнить. – Черт, кажется, я всю ночь бухал у Итана на диване. Короче, какая разница? Главное, что я с этим справился. Потому что «одна пропала – море найдется».

Она мотает головой:

– Не в этом…

– Тебе нужно больше веселиться. Как давно ты не делала чего-нибудь просто так, чтобы развлечься?

Она молчит. Я знаю, что она не может подобрать внятного ответа. Потому что она знает, что спать с незнакомцами из баров – ответ так себе. Она делает это не чтобы развлечься, а чтобы забыться.

– Исключено, – твердо отрезает она. – Я не могу.

– Даже если на следующей неделе я проведу тебя на показ «Валентино»?

Она мотает головой, не поднимая глаз. Не знаю, почему я так стараюсь, но мой голос звучит почти отчаянно, когда я говорю:

– А летом – на показ «Эли Сааба» в Нью-Йорке?

На этот раз она замирает, сильно бледнея. Я понимаю, что попал в яблочко, но запрещаю себе улыбаться. Она недоверчиво спрашивает, серьезен ли я, и я заверяю ее, что да. Она сомневается, верить ли мне, но я ее понимаю.

– Зачем тебе это?

– Понятия не имею, – искренне отвечаю я. – Мне очень нравится эта идея со списком: думаю, может быть весело. И, признаюсь, мне хочется провести с тобой больше времени. Это преступление?

– Я не стану с тобой спать. Ты ведь понял, да?

– Господь! – вздыхаю я. – Я и не говорил, что ты должна, расслабься.

Она снова обдумывает предложение, кусая нижнюю губу. Я и так знаю, что ответ будет положительным. И мне не особо за это стыдно: в конце концов, я получаю лишь ее компанию, ничего более.

– Ладно, договорились.

9

ЗОИ

Сегодня вечером показ, а мне нечего надеть.

Стоя в одном нижнем белье, я ровно час роюсь в шкафу, пытаясь подобрать идеальный наряд.

Через сорок пять минут за мной должен заехать Джейсон, а я ненавижу опаздывать. Я вздыхаю и, уперев руки в бедра, смотрю на свое отражение в зеркале. Мое тело округлое и все в шрамах; оно несовершенно. Я отхожу и с тяжелым сердцем заматываюсь в полотенце.

Слава богу, после приступа на прошлой неделе я решила сесть на диету. Чтобы меня поддержать, Виолетта решила сделать то же самое, и мне это кажется очень милым.

Кстати, о ней: она все еще дома, ждет Лоана. Я позаботилась о том, чтобы эти двое сходили куда-нибудь поужинать, дабы приезд Джейсона не вызвал у них подозрений.

Я знаю свою лучшую подругу: если бы ей стало известно, что происходит между мной и Джейсоном, она бы сделала все возможное, лишь бы мы как можно скорее поженились. Нет уж, спасибо.

– Вы еще не ушли? – спрашиваю я, останавливаясь напротив нее.

Она сидит за кухонной стойкой, и ее лица не видно из-за модного журнала. Услышав мой голос, она опускает его и невинно отвечает:

– Нет, Лоан все еще одевается. Только представь, я собралась быстрее него!

Я не свожу с нее глаз, когда упомянутый, наконец-то собравшись, заходит в гостиную. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но вдруг замирает и пристально вглядывается в Виолетту. Моя подруга по очереди вопросительно на нас смотрит.

– Вио. Ты ела «Нутеллу»? – спрашиваю я скептически.

Она выглядит оскорбленной, и мне почти хочется протянуть ей зеркало, чтобы она увидела след от шоколада на своей нижней губе.

– Нет, конечно! Мы же решили, что сидим на диете, и именно это я и делаю!

Лоан качает головой, сдерживая смех. Я ограничиваюсь вздохом и возвращаюсь в комнату. Виолетте все равно не нужно худеть, у нее идеальное тело.

Вот сучка.