Нет, нет, нет! Быстро ткнула на кнопку с красной трубкой, а после зажала большую для выключения. Неприятный звук отключения пришелся как раз в ту секунду, когда дверь открылась. Юля быстро бросила телефон в сумку и дернула замок, а сама нырнула рукой в карман висящей рядом кожанки. Кожанки Дениса.

Черт, зачем??

Сердце билось как оголтелое, когда сзади раздалось:

– Ты что там ищешь?

Что там говорил Денис о том, что Юля плохая актриса? Великолепная! Потому что, когда она обернулась, на лице не было ровным счетом никаких эмоций, разве что кроме расширенных зрачков.

– Сигареты, – выдала, словно так и было.

– Считаешь это нормально рыться по моим карманам? – Денис вошел, захлопнув за собой дверь.

В прихожей было темно, свет ведь она не включила, пока бежала сюда из кухни, но рассмотреть острые мужские черты лица не составило проблемы. Мужчина стоял в каком-то шаге от нее.

– Ты был занят, а я хотела выйти на террасу покурить.

– И поэтому полезла по моим карманам?

– А тебе есть что прятать? – вздернула бровь Юля.

Конечно, она понимала, что поступила опрометчиво, ведь можно было просто оставить руку в своей сумке и сделать вид, что ищет там что-то, но почему-то в тот конкретный момент поступила именно так.

– Не отвечай вопросом на вопрос, – ответил Денис. – У тебя своих нет?

– Нет.

– Ты ехала на неопределенный срок и не запаслась сигаретами?

Какой же он дотошный! Прямо допрос ей устроил из-за каких-то сигарет.

– Последнее, о чем я думала, были сигареты, – фыркнула Романова, – я всё еще жду.

Вскинула подбородок, продолжая делать вид, что ее просто все раздражает, а сама ощутила, как сердце выскакивает из груди. Хоть бы он не надумал теперь в ее сумку полезть! Нужно телефон куда-то спрятать, пока не поздно.

– Сигарет у меня нет, – категорично отрезал Денис, заставляя Юлю недоверчиво покоситься на его же куртку, а потом демонстративно вытащить оттуда пачку, которую успела нащупать.

– А это что?

– Это для меня. А для тебя нет.

– Я плачу тебе за эти сигареты, так что имею на них полное право.

Собралась обойти ненавистного нахала, но не тут-то было.

Денис не привык, чтобы с ним так разговаривали. Он не позволял никому опускать себя, и уж тем более не даст такого шанса этой характерной стерве, возомнившей себя лучше всех и вся. Шагнул влево, преграждая ей путь на улицу, а когда янтарные глаза взметнулись, почувствовал, как его подбросило от злости.

– Какие твои проблемы, Юля?

Голос прозвучал так тихо, что будь кто-то рядом, не расслышал бы, но только не Юля. Она напряглась вся, наблюдая за тем, как Денис делает к ней шаг, сокращая между ними и так почти несуществующее расстояние. Бескомпромиссно вторгается в ее личное пространство.

– Я уже говорила – ты!

Отвечает прямо ему в лицо, отшагивая назад. Но Денис делает очередной шаг в ее направлении, вынуждая шагнуть еще раз спиной. Вот только пространства для действий здесь нет, поэтому Юля сразу же натыкается на стену. Дальше идти некуда. А Денис будто не видит этого – напирает, пока его футболка не касается ее груди. Сначала футболка, а потом и его тело.

В горле тут же пересыхает, будто всю жидкость махом испарили.

– С чего вдруг?

Ей показалось, или голос телохранителя стал ниже? Каким-то мягко-бархатным, опоясывающим. Будто он решил так же, как и она, поменять манеру поведения и теперь вместо злости действует совсем иначе.

– У меня нет причин испытывать к тебе симпатию, – произнесла Юля, крепко впиваясь пальцами в пачку.

Хруст картона показался аномально громким на фоне их тихих голосов и частого дыхания. Юлиного. Потому что Денис дышал нормально.

– В клубе тогда так не казалось, – произнес, а потом вдруг тронул ее подбородок, приподнимая лицо еще выше.

Оказывается, ее взгляд съехал на его грудную клетку, а девушка и не заметила. Сглотнула, встретившись с карими глазами. Темнота в прихожей уже не казалась такой непроглядной. Юля видела все – и идеальные мужские губы, и небольшую родинку около носа, и ресницы пушистые. И даже то, как расширились зрачки Дениса, когда он опустил глаза на свою же руку, касающуюся ее подбородка.

От ощущения шероховатой кожи на своем лице у Юли внутри зашелестело все. Будто волна по сухому песку прошлась, смачивая его, так и у нее волной покатилось вниз желание. Прямо от подбородка. По шее, ключицам, груди. Соски затвердели. Денис ненамеренно пошевелился, тем самым вызывая в них саднящие ощущения. Захотелось оттолкнуть наглеца, но Юлю словно парализовало.

Она никогда не испытывала такого. Даже от порнофильмов, которые в начале семейных отношений с Германом иногда посматривала, чтобы хоть как-то для себя уменьшить неприятные ощущения от секса с мужем.

– В клубе мы просто танцевали, – еле выдавила из себя, сражаясь с крошечными иголками по всему телу, которые кололи каждый внутренний орган и будто впрыскивали в нее сладкий яд. – Или ты думаешь, ты единственный, с кем я позволяю себе танцевать?

Денис погладил ее подбородок. Медленно, большим пальцем прошелся по коже, понимая, что уже на взводе. Она его разозлила. Сильно. Своим высокомерием и короной на голове, но как только прикоснулся, перед глазами пелена упала. Кожа оказалась гладкой, нежной, без единого изъяна, кроме того шрама, который Денис сейчас не видел, но хорошо помнил, где он находится.

– Ты не похожа на тех, кто часто меняет партнеров.

– Танец – не секс. Здесь можно.

Слово секс из уст Юли ударило по нервным окончаниям Дениса. Он повел рукой вниз, не отрывая ее от утонченной девичьей шеи.

Юля вздрогнула, и под его пальцами явно проступили колючие мурашки.

Усмехнулся. А говорит «просто танцевали».

– В сексе тоже можно, – коснулся изящного предплечья, замечая, как Юля часто дышит.

Хочет его. Или просто хочет? Мысль о том, что она собиралась бежать от мужа к какому-то мудаку, не отпускала. Ему нужно это выяснить, чтобы понимать с чем имеет дело. Но и остановить себя сейчас было сложно. Подцепил указательным пальцем лямку майки и неторопливо потянул ее вниз по острому плечу.

Юля перехватила наглую мужскую руку своей не пуская дальше.

– И часто ты меняешь партнерш? – спросила, глядя прямо в глаза.

– У меня нет постоянной, поэтому да, – ответил честно Денис.

– А у меня есть.

Ему показалось, или она снова разозлилась? Закрылась, ограждаясь от него стеной.

– Один? Или дома один, а вне его – второй?