– Делрой тоже идет в оперу с Джеймсом? - прохрипел Ричард, у которого внезапно пересохло горло.

– Скорее всего. Поэтому прошу вас помнить о последствиях слишком импульсивных действий. Я буду рядом, но лучше , если до моего вмешательства не дойдет. К слову, сэр, вы понимаете, что мне придется одеться не как слуге…

– Да… да, конечно, - рассеянно ответил Дик, захваченный куда более важными мыслями, чем какая-то там субординация. - Почему служанка считает, что дело идет к помолвке?

– Сэр, возьмите газеты и займитесь чтением, - улыбнулся Колин. - А через час ложитесь еще спать . Вам нужно набраться сил всего за два дня. Это очень небольшой срок , если разобраться. Но не можете же вы показать свою слабость брату вашей будущей невесты?

Стопка газет опустилась рядом с рукой Ρичарда.

– А я, с вашего позволения, удаляюсь спать, – поклонившись, камердинер ушел в небольшую смежную комнату, выделенную специально для него.

Заголовки новостей не привлекали внимания. Да и… не мог Ричард думать о чем–то, кроме Франчески… и Делроя… и Джеймса. Забастовки рабочих... ньюс-боев... уборщиков... загадочное убийство табачного короля... поимка банды грабителей…

Он читал все это и тут же забывал.

Делрой и Джейн… помолвка… Джейн приехала с Делроем... Джеймс доверил сестру Делрою…

Отшвырнув в сторону газету, Дик опять выругался. Откинулся на подушки. Закрыл глаза, вспоминая ночной дождь, прогулку по пустынным улицам, сумасшедшие поцелуи в небольших, но уютных апартаментах, где втайне ото всех жила Φранческа. Его Франческа, черт побери! А ревность тут же добавила : «Не твоя… пока не твоя… или уже не твоя». За полгода многое могло произойти…

Хотелось что-нибудь швырнуть в стену, разбить или найти подпольный клуб, отвести душу в поединке. Только его и этого теперь лишили. Боль – ерунда. Но вынужденная неподвижность… И все же Колин прав. Надо выдержать два дня. Не так это и много, если разобраться… Всего лишь вечность… Точнее, две вечности…

***

Перед огромным зданием «Метрополитен-оперы» на Бриджвеке снoвали экипажи, кареты и простые повозки. Бесконечный поток людей вливался в раскрытые настежь двери, в которых, слoвно в бездонном чреве обжoры Гаргантюа, бесследно исчезали темные человеческие фигурки: элегантные дамы в мехах, солидные джентльмены во фраках с разноцветными бутоньерками в петлицах… Бал тщеславия. Место, где можно продемонстрировать свое богатство или аристократизм, завести полезные знакомства или просто посплетничать. Музыка? Ο, не в ней дело, отнюдь. Из тысячи с лишним людей едва ли сотня действительно получала удовольствие от происходящего на сцене. Еще сотни три иногда поглядывали за певцами, не желая ударить лицом в грязь перед знакомыми, ведь так важно иметь возможность томно произнести:

– «Богема»? О, конечно, ее давали вчера вечером. И, право слово, не понимаю всей этой странной шумихи. Не так давно я слышал выступление Адамса… вот это голос, не то что несчастный Биспем.

После просмотра такого выступления определенно был шанс прослыть тонким ценителем искусств, что прибавляло немало очков к репутации.

Но, если разобраться, любителей музыки и позерства оказывалось не так уж много. Большая часть собравшихся предпочитала рассматривать в театральный бинокль других зрителей, обсуждая их одежду, манеры, поступки и другое.

Ричард старался реже появляться на подобных мероприятиях. До последних пор ему было нечего демонстрировать обществу, кроме старого фрака, а потом – не хотелось ни с кем общаться, а без этого поход в оперу совершенно немыслим.

Колин, одетый как самый настоящий джентльмен, умело провел своего хозяина сквозь толпу, ухитрившись защитить его от нежелательных столкновений. Их места находились в портере. Ричард порывался сразу идти искать Джеймса, но Колин остерег его это делать.

– Сэр, граф Сеймурский прибыл сюда, что бы провести деловые переговоры. Εсли вы их сорвете своим присутствием, это не добавит ему благодушного настроения, - сказал он нетерпеливому Дику. - Нам нужно лишь узнать, где находится ложа мистера Гудмана. Но об этом достаточно спросить любого капельдинера*(*Капельдинер – служащий в театре : проверяет билеты, помогает зрителям найти свои места, следит за порядком). Вы позволите мне отойти ненадолго?

– Да, спасибо! – безразлично ответил Ричард, нервно крутя в руках театральный бинокль.

Слуга успел вернуться как раз перед третьим звонком.

– Ложа справа от вас, сказал он. Вторая с края. Вот, смотрите, - кивком головы Колин показал нужное место.

Там уҗе сидела какая-то почтенных лет женщина, рядом с которой стоял молодой джентльмен, судя по всему, ее сын. Он нисколько не напоминал Джеймса,и Дик осторожно посмотрел на людей в соседних ложах. Тоже никого знакомого. Свет потух, заиграла громкая музыка. На вкус Ричарда, она была плавңой, напевной, успокаивала и убаюкивала. Вскоре, к своему стыду, Дик понял, что клюет носом.

На сцену падали белые хлопья, символизирующие снег. Кто–то бродил по ней, изображая толпу. В бедной мансарде художник рисовал картину, жалуясь на замерзающие руки своему другу-поэту…

Темнота зрительного зала все больше навевала дремоту,и очень уж не хотелось опозориться, уснув. Так что вопреки всем правилам хорошего тона, Ричард нaправил бинокль на нужный балкон, благо для этого ему достаточно было лишь немного повернуться. Раны тут же отозвались болью, но теперь она оказалась почти терпимой.

Однако Джеймса разглядеть не удалось. В ложе находились все та же женщина с сыном, что и прежде, но к ним присоединился ещё один пожилой джентльмен, судя по всему, муж. Чуть дальше сидели мистер Гудман с Авой – с ними Дик встречался недавно на свадьбе маркиза Алтона. Позади них удалось разглядеть двух молодых мужчин. Один – явно Делрой, а вот второй… Ричард тщетно пытался его разглядеть . В темноте ложи не было видно, длинные ли у этого человека волосы, зато явственно различались темные усы. Дик не мог и представить, что Джеймс согласился отрастить подобное непотребство. Значит, вовсе не граф Сеймурский вел переговоры. А кто? И где в таком случае Джеймс?

Наблюдение за ложей было прервано недовольным взглядом дамы справа. Ей явно не нравилось, что сосед крутится по сторонам.

Пришлось переключить внимание на сцену. Там в темноте показалась девушка. Длинные волосы, серое скромное платье, свеча в руках. Она чем–то отдаленно напоминала... Φранческу. Или, быть может, Ричард искал это сходство и находил. Скорее всего,именно так. Происходящее на сцене захватило его внимание. Он смотрел на поэта, помогающего девушке зажечь свечу, и видел… видел Джейн. Их сумбурные встречи. Первые объятия. Сумасшедшую страсть, которая охватывала обоих, стоило оказаться наедине…

Музыка уносила Ричарда в прошлое. И он вновь и вновь переживал краткие мгновения счастья, которые дарила ему Франческа, прежде чем в очередной раз исчезнуть из его жизни.