пятьдесят человек умерли в сошедшим под откос поезде на вокзале Сент-Панкрас в Лондоне. Это произошло всего лишь через день после грозы на севере Германии, которая вызвала серию несчастных случаев со смертельным исходом на Автобане за пределами Гамбурга.

Сильвестр смотрел в телевизор лишь одним глазом, а другим на открытое досье перед ним. Корреспондент сообщала со станции Сент-Панкрас, которая была комбинацией гладкого, футуристического европейского моделирования и более легких неоготических арок и деталей. Репортер стоял на платформе перед искривленным и раздавленным Еврозвездным поездом. Крушение не выглядело странным, хотя репортер говорил, что у этих современных поездов были безупречные показатели по технике безопасности.

Но Сильвестр внезапно напрягся. Вставая со стаканом в одной руке, он сделал глоток, увеличивая громкость другой рукой, все его внимание было сосредоточено на экране. Он подошел ближе к телевизору и всмотрелся, в то время как женщина продолжала говорить.

— Эксперты говорят, что у них мало доказательств технического сбоя в скоростном поезде, и судмедэксперты работают, чтобы найти какую-либо причину страшной аварии в Лондоне сегодня.

Сильвестр наклонился еще ближе к экрану, почти настолько близко, насколько мог. За женщиной, стоящей на платформе, позади железнодорожной аварии, вдоль красных кирпичных стен, были отметины. Глубоко в кирпиче. Они были настолько последовательны, что это почти выглядело, как полосы или следы когтей. Сильвестр изучал изображение на экране до тех пор, пока оно не вернулось в студию.

Как в тумане, детектив вернулся к своему дивану и сел. Голос из телевизора пролепетал:

— Далее: как Ангелы и Защита в Бессмертном Городе повлияли на позицию сенатора Линдена в последнем прыжке, осталось всего лишь пять недель до выборов, и после Совет угрожает принять ответные меры против Законопроекта о Бессмертных. Настолько ли опасен сенатор для Ангелов, как многие утверждают?

Как в тумане, детектив вернулся к своему дивану и сел. Сильвестр залпом осушил бокал и вытащил свой ноутбук из-под кипы бумаг — часть технологии, которую он с жадностью позволил департаменту дать ему. После открытия компьютера, он начал искать «Сент-Панкрас», появилась дюжина ссылок. Он начал просматривать изображения аварии. Четкие, отвратительные глубокие отметины на кирпичных стенах железнодорожного вокзала появлялись снова и снова на фотографиях. Никто, казалось, в Интернете не комментировал их; очевидно, они предполагали, что поезд сделал это. Но детектив знал наверняка. Он уже видел подобные отметины раньше. В прошлом году на стене тюремной камеры, с которой капала кровь.

Глава 10

Джексон выглянул из-за тонированных окон автомобиля и вздохнул. Снаружи можно было смутно расслышать глухой звук, словно под водой. Он посмотрел на Мэдди, которая с тревогой выглянула в окно. Она сделала глубокий вдох. Джексон подумал, привыкнет ли она когда-нибудь к этому. Он был рожден для этого, в то время как внимание и хаос свалились на нее внезапно. Служащий открыл дверь, и все ощущения тихо растворились в криках, всхлипах, воплях. Джекс и Мэдди ступили на красный ковер на бульваре Санта-Моника. Масса фотографов, ограждения, крики; их камеры мигали, их голоса конкурировали с толпой консервативных последователей Ангелов, которые кричали от восторга, когда они увидели, как Джексон и Мэдди выходят. Корреспондент от А! на красной дорожке радостно объявлял для зрителей: «Пара Города Ангелов, Джексон Гадспид и Мэдди Гудрайт, прибыли на сегодняшнее мероприятие!»

Все беспорядки были пресечены службой безопасности, которая все держала под контролем ради прибывающих Ангелов.

Мэдди и Джекс совершили первые шаги по красной ковровой дорожке, привыкая к ослепляющим вспышкам камер. Глубоко вздохнув, Джексон попытался вызвать в памяти то, так это было прежде. До травмы. Он начал идти по ковру, пытаясь скрыть свою еще едва заметную хромоту. Толпа могла почувствовать, что он слегка прихрамывал… это был один из нескольких официальных публичных выступлений, где он появился после того, как был ранен. Тем не менее, Джексон повернулся, взглянул на обожающую толпу, и помахал рукой, получая большое приветствие от поклонников. Он широко улыбнулся в знак признательности. Внезапно он услышал приветствие, столь же радостное, даже более воодушевленное, нежели досталось ему. Он увидел, что Мэдди не было рядом… она остановилась и раздавала автографы.

— Мэдди! Мэдди! — кричали фотографы. — Каким был твой первый учебный день? Джекс! Джекс! Джекс! Ты даешь ей какие-то советы? Джекс, как ты думаешь, когда ты вернешься в качестве Хранителя? Мэдди, когда у тебя появятся крылья?

Мэдди и Джекс просто улыбнулись и слегка помахали всем, пробираясь по красной ковровой дорожке.

— Обернитесь! Обернитесь!

Мэдди была достаточно опытна, чтобы теперь знать, что это значит. Она встала чуть-чуть подальше от фотографов на край ковра, и оглянулась через плечо.

— Кто твой дизайнер?

— Это новый дизайнер Флакс из Парижа, — сказала Мэдди. Она улыбнулась так широко, как только могла, когда Дарси и ее новая помощница Кристина, встретили их, и провели на интервью.

После нескольких интервью Джексон и Мэдди вышли на основное место проведения события, это был богато оформленный двор. Нежное, мерцающее освещение было разбросано по всему элегантному пространству, огромные тарелки с устрицами, бутылки шампанского и тарелки с дымящимися обжаренными гребешками проносились мимо, они подавались прекрасным Ангелам, которые радовали себя только лучшим, что может предложить Бессмертный Город. Шум снаружи, казалось, был за тысячу миль.

Все головы повернулись, когда Джексон и Мэдди вошли. Официант с подносом напитков каким-то образом материализовался рядом с ними. Джекс взял два полных бокала.

— Спасибо, — сказал он официанту, прежде чем тот исчез в толпе Ангелов через комнату.

Мэдди подозрительно посмотрела на напиток в руке Джексона, когда он предложил ей.

— Ты закончила первую неделю обучения. Мы должны это отпраздновать!

— Мне еще предстоит долгий путь, — сказала Мэдди тихо, думая о том, что профессор поведала ей о противоречивых теориях о ее крыльях. И, как совершенно неуместно, она почувствовала себя при обучении. Сколько ей пришлось выучить. — И я должна завтра рано встать. Я думаю, что буду придерживаться газированной воды.

Джексон склонился и поцеловал ее за ухом.

— Мэдди, ты станешь великой. Ты уже становишься такой. Ты видела, как все посмотрели, когда мы вошли? Они смотрят на тебя. Они видят то, что я видел в тебе все время. Я вижу, как ты становишься Ангелом. Разгляди его в себе.

— Наверное, — сказала Мэдди неуверенно. Посмотрев на безупречные черты Джексона, она спрашивала себя, сколько времени пройдет, когда она сможет измениться до этого ангельского совершенства. Но глаза Джексона были так рады. Мэдди сжала его руку. — Я имею в виду, я знаю, что это так. Я знаю о чем ты говоришь, Джекс.

Джекс обнял ее за талию,