Вставай, Отилия. Иди умойся, Отилия. Слушайся меня, Отилия.

Папа ушел на работу. Он всегда по утрам уходил на работу, кроме тех дней, когда брал ее с собой в церковь. Когда они в последний раз ходили в церковь, на ней было новое, зеленое с бордовым, платье, и все люди смотрели в ее сторону и говорили ей приятные слова, но она ничего не сказала в ответ.

– Девочка очень застенчивая, – как всегда, говорил им папа.

Мама никогда не ходила в церковь. Мама вообще не выходила из дома. Большую часть времени она спала в своей комнате. Папа говорил, что так даже лучше. Отилия тоже оставалась дома, потому что папа говорил, что так надо, но она всегда могла поиграть в саду. И она там играла, если не было дождя. Папа купил ей кукольный домик, игрушечную коляску, качели и горку, потому что она очень хорошая девочка. Правда, кататься на качелях или съезжать с горки она могла, только если рядом были мама или папа, потому что одной это делать опасно.

Мама никогда не выходила к ней в сад. Папа иногда выходил. Он приносил камеру и фотографировал, как она играет, после чего они шли к нему в студию, где он сгружал снимки в компьютер, и она видела себя как на экране телевизора. На некоторых снимках был Ботик, но папа не разрешал ей закрывать игрушкой лицо, как она обычно делала, потому что тогда он ее не видел, а ведь она такая красивая, говорил он.

У папы в студии много всяких нарядов, с которыми он разрешал ей играть, когда брал ее туда с собой. Тогда он показывал ей фотографии других маленьких девочек, которые были одеты так же, как и она, чтобы она знала, как нужно лежать, сидеть или стоять на коленях, когда он ее фотографировал. Иногда он просто сидел в кресле и смотрел на нее, поглаживая тигра, который жил у него в кармане. Ей не нравился этот папин тигр, но она ничего ему не говорила, чтобы папа на нее не сердился.

Сейчас ей хотелось спуститься вниз, но Ботик уснул, а без него ей не хватало смелости это сделать. Поэтому она встала и пошла к себе в комнату. У нее была розовая постелька с маргаритками и феями на покрывале и звездочками на пологе. На полках стояли книги, которые ей читал папа, на стенах висели ее рисунки. У нее даже был собственный телевизор. Ботику нравилось здесь, и ей тоже, но только когда они здесь были с ним вдвоем. Ей не нравилось, когда сюда входил папа, если только он не приходил пожелать ей спокойной ночи или спросить, не хочет ли она кушать.

Услышав на лестничной площадке какой-то звук, она подняла глаза и увидела мать. Сердце тотчас затрепетало, как птичка в клетке. Ей стало страшно, и она была готова расплакаться, но сдержалась, чтобы не рассердить мать. Отилия не знала, что она сделала не так, но у матери было странное выражение лица. И еще она качалась. С ней такое иногда бывало. Порой она даже падала, ударялась головой об пол, и тогда у нее из ссадины текла кровь.

– Марш к себе в комнату! – приказала мать каким-то не своим голосом. – Иди к себе в комнату, я сказала. Иди к себе в комнату, ты, МЕРЗКАЯ МАЛЕНЬКАЯ СУЧКА.

Отилия не любила, когда мать орала на нее. Это ее пугало. Она тотчас бросилась бегом к себе в комнату.

– Сиди здесь! – приказала мать. Голос ее дрожал, как оконные рамы, когда их трясет ветром. – И только попробуй выйти отсюда, пока я тебе не разрешу. Поняла?

Эрика включила телевизор и закрыла дверь. Прихватив с собой Ботика, Отилия залезла в кроватку. Она умела ждать. Она вообще была послушным ребенком.

* * *

– Алекс, это Венди.

– Привет! – ответила та как можно жизнерадостнее. – Я так рада слышать твой голос.

– Не сомневаюсь, – сухо отозвалась Венди. – У меня для тебя новости. Лиззи Уэлш согласилась сопровождать тебя в Принсам.

Не сиди Алекс за рулем, она бы вскинула в воздух кулак и воскликнула бы: «Да!» Раз уж небольшая армия, пулемет или веселящий газ в качестве средств самообороны исключались, Лиззи Уэлш – это лучшее, о чем только можно было мечтать. (За исключением Томми, которого уже унесло на какие-то курсы, где его обучали правильно заполнять документы, якобы облегчающие жизнь правительству.)

Кстати, в списке дел на сегодняшний день был такой пункт – позвонить Лиззи, самому опытному и твердому духом кадру в их команде, перешедшему, увы, на неполный рабочий день. Этот пункт занимал одну из первых строчек. Похоже, что кто-то (Томми, кто же еще) заранее поставил Лиззи в известность.

– Передай ей, что я ее люблю! – радостно воскликнула Алекс. – Впрочем, не надо, я скажу ей это сама. Ура! Мы везунчики! Мы выиграли главный приз, дневную вылазку в Темпл-Филдс в гости к самим Принсам!

– Алекс, – со вздохом сказала Венди, – я знаю, ты считаешь ниже своего достоинства ехать туда, но, думаю, мне нет смысла напоминать тебе, что Темпл-Филдс – это зона нашей ответственности, которая требует от нас самого пристального внимания.

Черт, с каким удовольствием она сейчас бы врезала этой дуре прямо в нос. Венди ни черта не понимает! Она даже не в курсе, что Алекс родилась в этом квартале. Ну ладно, не совсем в нем, а по соседству. Оскорбленная в лучших чувствах, Алекс решила никак не реагировать на столь вопиющее неведение. И вообще, с каких это пор Темпл-Филдс стал «ниже ее достоинства»?

– Ты меня слушаешь? – спокойно напомнила о себе Венди.

– Да, слушаю, – ответила Алекс, мигнув фарой перед поворотом на Вестли. В запасе у нее было достаточно времени. Она вполне успеет заехать к Феннам за фотографией для Дэниэла. Затем вернется назад через весь город, чтобы заскочить в суд. Там сегодня рассматривается дело Энни Эш. Похоже, детей ей все-таки вернут. Затем – в больницу к Кайли, узнать, как там заживают ее порезанные вены, после чего, если повезет, можно успеть в офис на совещание по поводу Лукаса Грина, чья мать и без того не вылезает из глубочайшей депрессии.

– Отчет по Полли Принс мне будет нужен уже к концу недели, – между тем сказала Венди. – Лиззи работает по вторникам и средам, поэтому предлагаю съездить в Темпл-Филдс в один из этих дней.

– Разумно, – съязвила Алекс.

– Не смешно. Возможно, Полли придется снова поместить во временную семью. Но я на твоем месте пока поостереглась бы это предлагать.

– Вот как? Ты считаешь, что это чревато для меня неприятностями?

Вместо ответа Венди вздохнула.

– А как насчет местонахождения Шейна Принса? Есть что-то новое? – бодро спросила Алекс. – Скажи мне, что он взят под стражу по обвинению в разбойном нападении на доктора Треворса, чтобы мне не волноваться. Честное слово, не хотелось бы, подъехав к их дому, стать жертвой его специфического гостеприимства.

– Я пока не получала от полиции никаких сведений, – ответила Венди. – Но как только что-то узнаю, тотчас же сообщу. И еще кое-что, прежде чем ты поедешь туда. Я хочу, чтобы ты прикрыла Бена в пятницу.

– Ты серьезно?! – взорвалась Алек. – Я и без того зашиваюсь!..

– Ты просто не умеешь планировать свой день, – перебила ее Венди ледяным тоном. Алекс даже поежилась. – Семьи, которые могут подождать, подождут днем больше, только и всего. Я позвоню тебе, как только разгребу бумажки…